Взгляд снова уперся в дверь, и снова в белую. Но эти створки были куда крепче, чем в "селюльке"* - два надежных светлых стража. Ничего лишнего, двое из ларца, одинаковых с лица... А ларец-то не заперт.
Я чуть надавила на дверь ладонью, та приоткрылась удачно- совсем на чуть-чуть. Вот она, малышка, свежая, как еще клейкий листочек... Ее волосы были обернуты в косичку вокруг головы, на ней ладненько сидел светло-зеленый свитер с забавным принтом. Суши. Я их чертовски любила когда-то, когда еще ни разу не умирала. И тебя, малышка, полюблю.
Девочка сидела на кровати, смиренно положив ручки на колени. Ее губы медленно шевелились. Я напрягла весь свой жалкий слух, и расслышала: " Пам, пам, пам- Пам, пам, пам, пам, пам, пам- Пам, пам, пам..." Мелодия, с которой я легкомысленно подсела к клавесину. Она меня слышала!
"Когда желаемое перед тобой, сразу действуй, забудь про обстоятельства. Забудь собственное имя, но достань ее."
"Вы сказали, Владыка."
Я отпустила придерживаемую дверь в свободный полет. Дверь распахнулась прекрасно, тихо, без хныканья старых петель. В сочно-шоколвдных глазах малышки расплывчато отразился мой долговязый темный силуэт.
-Мама?
А то как же, мама. Мы с твоей мамой только издали похожи. Я поконсервативней, помимикричней, и моя грудь, в отличие от ее, много б тебе дала. Смогла бы ты испить немертвой крови из Ее соска, как это делали все, кого мне было не жаль тоже заморозить в не-умершего?

-Мама!- Малышка развернулась ко мне.
Воспоминания хлынули, отчаянно забарабанив в ушах, о моей матери, о ее упрямых скулах и пушистых волосах, о том, как она пыталась вытянуть меня из излишней мелодичной тоски- и не получилось.
Преследуемая еще одним "Подождите!", я кинулась прочь, спотыкаясь, но быстро, на самую верхотуру дома, на скучный темный чердак... Ты привязана к своим воспоминаниям, малышка. А я бы могла поселить тебя в мире, где ничего нет, не болит сердечко, и никто не хочет посадить тебя на цепь. Блаженное беспамятство... Но ты слишком привязана. Еще шаг, еще рывок, я уже рыщу в прохладной тьме, я на месте.
...- Тебе приснилось, Ренесми, она тебе приснилась.- Волк прижал хрупкую головку девочки к своему мощному торсу. Руки-как лапы... Твой глаз, слишком большой, карий, жаждущий всего на свете, не найдет моего, подглядывающего сквозь решетку отверстия вентиляции.
А ты, малышка, все смотришь. Не бойся. Тебя любят не только мама и волк. Тебя горячо, жгуче люблю я, еще больше, чем папа-старинный клавесин, и не знавший никогда о моей мелодии. Только сядь однажды за клавесин сама с собой- и я тебя услышу.

К нам тут недавно такая почти бабуся устроилась...

И рыжей я толком не стала, и вместо завивки на голове - взрыв на макаронной фабрике...

Петросян, однако...

Из вырезанных сцен. "Она не одна из нас!" "Ой, да ладно?!"