-Нет, я вас умоляю, умоляю! Отпустите!

Я корчилась в руках похитителя, словно слепой червь под лучом крепнущего солнца.Тело выходило из-под собственного контроля, неровные вдохи и выдохи отзывались болью в каждом пальце, в каждом сгибе суставов.

Отпускать меня никто и не думал. Мертвенно-холодные руки сжимали разгоряченную, пылающую кожу, руки хотели, чтобы я стала такой же пустой и безжизненной, как они сами.

-На помощь!

Мои глаза рыскали, словно у раненого зверька, по каменным стенам, по каждой выемке и щербинке. Ни жучка, ни следа живущей влаги. И лишь изредка видно очередную сверхъестественную фигуру, с алыми радужками, в черном капюшоне, надвинутом на глаза: мельком взглянет, и снова растворится в сумеречной мгле...

- Мне воистину неясна причина твоих криков, дитя,- раздался над ухом медоточивый, звучный, и в тоже время какой-то бесчувственный тенор.- Я бы на твоем месте ликовал и радовался возвращению в семью.

-В семью?!- буквально выплюнула я. До чего дошла! Я говорю с демоном. А демон говорит со мной, как добрый покровитель, называет «дитя», словно священник...

- К нам, дитя.

Я закричала прямо ему в лицо- надменное, бледное, в обрамлении лоснящихся кудрей лицо, ни дать ни взять принадлежащее охраннику Аида. Крик вышел слабый и хриплый, полный по-детски смешной ярости.

«Охранник», судя по всему, решивший о нем так же, усмехнулся, и, изящно наклонив голову, молвил:

- Сейчас тебе следует спать, дитя. Ведь ты спишь, позволь осведомиться?

Тяжелая дверь отворилась, и все мы оказались внутри: двое привратников вошли, а хрупкая жертва в лице меня была торжественно внесена. Я бы не удивилась, если бы богато убранная, с виду очень мягкая кровать, оказалась бы божественным алтарем, на который меня предполагалось возложить.

Возложение произошло тут же. Наконец я могла свободно двигаться, могла сползти с кровати, и на коленях молить о пощаде.

-Без этой ахинеи, дитя,- остановил мои попытки чернокудрый.- Спи. Дверь плотно заперта, так что к тебе не войдет посторонний. Спи, ведь утром отец желает официально видеть тебя.

И они отступили в глухую черноту дверного проема, оставив за собой лишь тяжелую преграду из кованого железа. Я обняла руками колени. Ну все, птица в клетке... Подрезаны крылышки, и хозяин будет смотреть, как она рвется ввысь, прыгая на жердочке, переливчато оплакивая незавидную птичью судьбу.

Из крошечной щелочки меж занавесками лился эфирный розоватый свет, свет, не похожий на гордое пламя патрицианской восковой свечи. Я аккуратно встала и медленно подошла к окну.

 Дрожащей рукой, боясь произвести на свет самый безобидный человеческий шум, я раздвинула портъеры. Благодатные, прозрачные лучи заиграли на лице. Из-за увитой диким плющом, вьюнком и прочими ползучими растениями, вставало солнце. Вампиры бежали всю ночь, и теперь будут прятаться в сырых стенах замка. А эта высокая ограда, этот сад, эта роща неподалеку- все так прекрасно, когда впитает дух зари. Даже сквозь плотное стекло и пахнущие хвоей рамы я будто чувствовала сладкое дыхание все еще сонной Италии.

Я протянула руку- тоже отливающую розовым в утренних сумерках- и распахнула створки. И вперемешку с знакомым ароматом природы мне в ноздри ринулась смесь странных сладких запахов. Запахов отца и его приспешников.

Я слегка перегнулась через подоконник. Внизу стоял невысокий, худенький паренек, стриженый, словно паж. На секунду взгляды встретились- и я поспешно нырнула назад, в пыльное занавесочное убежище. Через минуту выглянув, я убедилась, что там нет ничего. Только что-то сверкнуло, как снег под солнцем- и все. Показалось...

***

Спала я неважно. Я даже не могла бы с уверенностью сказать, что я именно спала: я видела эту чужую мне комнату, ощущала щекой пропитавшееся посторонними запахами, неуютное покрывало. И сквозь стены розоватого дерева просвечивали чьи-то лица, чьи-то пальцы, слышался чей-то жесткий выговор...

Кукольник-кукольник, черная душа, что ты творишь с надоевшею куклой?

Я резко прикусывала губу- и просыпалась, искала неровные доски моего чердака, грубые холщовые простыни. Но глаза снова закрывались, увлекая в прохладные пещеры Гипноса. И как всегда, я заблуждалась, и снова открывалась дверь, ведущая в тронный зал кошмаров.

Рука, холодная, как у мамы лютой зимой, потрепала меня по щеке.

-Проснись, Айседора.

-Нет...- Чего я больше страшилась: проснуться, не проснуться, или проспать шансы на свободу?

-Ты не выспалась, мое сердечко? Мне так не терпится с тобой поговорить. Переоденься, выпей теплого, и наверняка почувствуешь себя гораздо живей. -Усилием воли я приоткрыла глаза. И уж разумеется, рядом со мной, в черном бархатном пиджаке, с волосами, схваченными обсидиановой заколкой, сидел не тот человек, которого я могла бы назвать родным.

-Давай, соня, пей.- В губы мне ткнули стакан с красноватой жидкостью. Должно быть, какая-то алхимическая смесь. Еще чего, чтобы я пила то, что мне любезно предлагает вампир? Чтобы превратиться в его игрушку, в прикармливаемого волчонка на привязи?

Вот только глоток был уже сделан, и свои прекрасно безумные суждения мне пришлось оставить на потом. Какое блаженство! Субстанция напоминала самые прекрасные оттенки вкусов на свете, легкая, обволакивающая облаком неги язык... И сквозь эту амврозию восхититительно просвечивал знакомый вкус чистейшей воды. Как последняя жалкая пленница, я полностью осушила стакан.

-Вкусно?- мягко осведомился Аро. Наконец пространство перестало пузыриться и колыхаться перед глазами, по жилам разлилось умиротворяющее тепло, и я села, уже практически не дрожа.

-Что это было?- выдохнула я вместо благодарности.- Чем вы хотите меня подпоить?

- Подпоить, моя милая Айседора, можно ядом цикуты, как Сократа, для жестокости, или вином, как какую-нибудь молоденькую куртизанку, чтобы было слаще. А я не хочу быть к тебе жесток, и не думаю, что ты могла бы быть, м-м-м, еще более сладкой. И поэтому решил немножко взбодрить тебя нашей естественной пищей.

-Я... Пила кровь?- Стакан выскользнул из рук и, слегка ударив меня по коленке, откатился к подушкам.

- Я знал, что тебя это мигом оживит,- улыбнулся Аро.- Я принес тебе одежду взамен этих грязных тряпок, которые призваны скрывать всю красоту человеческого тела.

Аро вручил мне охапку приятно шуршащей сиреневой ткани, и, дернув за шнур, резко задернул полог на кровати- от внезапно наступивших сумерек я чуть снова не закричала.

На мою беду, на платье было очень мало застежек и крючков, с которыми я бы могла долго возиться, оно было простого кроя, с короткими пышными рукавами, похожими на бумажные фонарики, и с шестью-семью пуговицами спереди. Зато нижнее платье дало немного форы- я не догадалась, что его следует надевать до обычного, а не после.

- Готова, Айседора?- послышался голос аккурат после того, как я в последний раз одернула подол. – Время не ждет.
***

Я сидела в огромном кресле, в зале, уставленном чуть ли не от пола до потолка книгами. И неужели когда-то восемь штук потертых переплетов казались мне пределом совершенства? Книги были везде. И на небольшом изящном столике тоже стояли, грозя опрокинуться на узоры ковра, внушительные стопки книг.Тело тонуло в бежевой обивке, взгляд таял в тысячах обложек. Казалось, еще немного- и выяснится, что я всего-то навсего угодила в Черный Лес, в библиотеку доброго великана. И я могу сидеть в этом кресле всю жизнь, пока от меня не останется лишь нескладный, тонкокостный скелет, увенчанный шапкой волос.

Но иголка, впивающаяся в мое предплечье, мешала раствориться в спасительных грезах.

-Потерпи еще немного... Вот так.- Аро продемонстрировал мне громадную ампулу с ужасным кривым шприцем, кончик которого был заляпан красным. Тот же густой, грязно-алый цвет плескался в почти полной ампуле. – Я должен извиниться, мне не следовало брать так много. Трех капель наверняка бы хватило. Но кто же откажется от дополнительного экспериментального образца?

Или от шанса узнать, какова твоя дочурка на вкус.
- Знаешь, Дора- тебя ведь Дорой дома зовут?- тебе выпала большая честь и удача. Сколько вдохновения я вложил в свой труд по дампирам и недообращенным! И сейчас мы сравним, насколько клетки твоей крови схожи с настоящими, дампирскими.

-Кто такие дампиры?- Этот вопрос не слишком интересовал мою выживательскую в тот момент голову, но незнакомое слово уж слишком часто доносилось до ушей.

- Это, душечка, я могу объяснить пока лишь в самых общих чертах. Дампиры- это наполовину вампиры, они, я слышал, могут появиться от близкого физического контакта вампира и человека. – Аро, предельно сосредоточив взгляд на миниатюрном стеклышке неизвестного мне прибора, стал неторопливо вращать резную ручку, окуляр приближался к бурой капле на крошечной, едва различимой в полумраке подставке...

Я чуть вытянулась в кресле, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в огромном пухлом томе с пергаментными страницами. Платье мешалось, шуршало и потрескивало, шилось наверняка на кого-то куда более высокого и крупного.

-Могу я взглянуть?- Что за наглость, Айседора! О чем ты думаешь? Чем тебе поможет выпрашивание книг, плодов безумца с ядовитыми клыками?

Аро поднял глаза. – Ты любопытна, это похвально. Я слышал о лезущей за рамки приличий дампирской жажде знаний, но думал, у недообращенного она не столь сильна. Возьми, только, умоляю, не развороши страниц.

Вампир встал, одернув свой щегольский наряд, и протянул мне раскрытую книгу. Ощутив на коленях знакомую приятную тяжесть, я испытала какое-то подобие мимолетного удолетворения. Возможно, удастся узнать что-то крайне небходимое о сложившейся ситуации, а если Аро перейдет к насильственной части своих экспериментов- можно швырнуть в него этим замечательным толстым собранием. Пусть я слабенькая, но неплохо кидаю в любую цель, даже в бессмертную.

Книга была действительно целиком написана от руки, с прекрасными, подробными иллюстрациями. "Дампир,- значилось на левой странице, поля которой были исчирканы множеством примечаний.-Наполовину вампир, наполовину человеческое создание, в целом не слишком приспособленное к жизни среди вампиров ввиду своего замечательного аромата. Чаще всего не обладает сверхъестественными способностями. (Уникальны и без того, воистину!) Быстрее и сильнее человека, но и в половину не сравнится с вампиром. Привлекательно внешне, выгодно выделяется на фоне человеческой массы...»

Затем на чуть пожелтевшей странице предстала изящная, очевидно набросанная легкой рукой картинка. В горло словно впился ледяной ужик: я не могла, не в силах была поверить, что это мазки грифеля, что не божество Купидона притаился меж страниц. Каков красавец!

Пара влажных глаз, без прорезей морщин, без проступающих очертаний глазниц, устремила веселый взгляд куда-то вдаль. Их окружал частокол ресниц, густых и черных, как шубка сытой лисы, и такими же роскошными, царскими, казались вороные локоны, скрывавшие обнаженные полные плечи и сильную плоскую грудь. На щеках играл румянец, а на подбородке красовалась ямочка, усиливавшая сходство с потомками Афродиты. Это была невероятная, бесполая, цветущая красота, за которой гонялись первые грешники, и которую до сих пор не догнать лорду Байрону на взмыленном коне.

Чик!- щелкнули ножницы, такие же блестящие и кривые, как и игла шприца. Белая рука Аро скользнула сквозь мои волосы, выбирая, куда впиться лезвием. Шарил долго, сомневался- но затем быстро отрезал еще один завиток и положил на расстеленный лоскут белой ткани.

-Интерес-с-но,- пробормотал Аро, странно растянув «с», что, я слышала, на моем острове не было нормой произношения.- Очень интересно. На клетки дампира не слишком похожи структурой... Но подозрительно энергичные, несмотря на тонкие стенки. Необычно, Айседора, необычно. Необычный недообращенный, я ожидал несколько другого результата.

- Про неводокрещенных вы тоже написали?- Если он уже решил оттяпать от меня кусочек, то, пожалуй, и я буду чуть смелей.

-Не-до-об-ращ-щенных. Разумеется, Айседора, писал. Но меньше, чем про дампиров, хотя, как видишь, с вампиром-на-четверть мне довелось встретиться раньше.

Аро сделал в мою сторону шаг, и, буквально спустя мгновение, оказался от меня в считанных сантиметрах, усевшись рядом в громадное кресло, резво листая страницы. Всегда проклинала свой маленький рост! Меня можно засунуть в сундук, прижать под жестким боком, как куклу...Быстрые пальцы остановились, только когда минул четвертый десяток листов. Взгляду предстал очередной заголовок, тщательно выписанный чернилами. «Недообращенные, или вампиры-квартероны*.»

Неводо... То есть недообращенные?.. Как я, самая обычная, неприметная, болезненная Айседора, могла оказаться раритетом? Я – есть четверть чуда ? Да. И отец твой не проезжий повеса, а самый настоящий вурдалак.

« Квартероны, как следует из названия- вампиры на четверть. Появляются вследствии соития дампира и человека, или же путем клеточного смешения. Появившиеся естественным путем квартероны обладают практически человеческим запахом, и, вследствии, достойным вкусом. «Искуственные» недообращенные слабы, болезненны, силой, красотой и ловкостью едва ли превосходят человека. Однако чаще, чем кто-либо из вышеперечисленных, нередко обладают уникальными талантами и, (приписано крошечными буквами) творческим потенциалом.»

Внизу красовалась уже привычная картинка. Этот юноша был худ и выглядел изможденным, нестриженые волосы смешались, в уголках тонких губ- печальные складки. Но стоило заглянуть в устало прикрытые глаза- и омерзительное впечатление улетучивалось, как дневной сон. С рисунка словно смотрел Прометей.

Аро легонько пожал мою ладонь. – Айседора, сможешь повторить прочитанное?

- В-вампиры на четверть... Есть искуственные и естественные, здоровые и слабые... Наличествуют красоту или способности, зависит от типа!- Незнакомые слова путались на языке, и я не была уверена, что повторила все правильно.

- Да, Айседора. Способности. Их-то мы с тобой сейчас и проверим.

Внезапно меня с силой бросили на стол. Голова сильно ударилась о диковинный камень, служивший держателем пера. Мысли заходили ходуном, вслед за головой закружилось все тело... Ощутимый щипок на коже. Ледяное дыхание.

- Сейчас, милая, ты должна быть сильной. Ты должна выдержать показатели! Ты должна показать, что можешь стать жемчужиной моей коллекции! Но для этого придется вытерпеть боль. – Рука сжала мне губы, царапнула по щекам. И в рот потек жидкий огонь. Наверное, я закричала. Закричала немым криком, кричала несколько долгих минут... А затем крик перерос в беспробудный, безмолвный сон.
***

Туман клубился всюду, сиренево-белый, как карамель на богатых столах. Туманом дышалось спокойно и размеренно, туман был воздухом, все чувства стали им- туманом, густым, в котором смешались Айседора, Кай, Лучиана и рыжая коровка доброй старушки, живущей через рощу...Прерывистые вздохи. В глазах слезы, сильно жгло. На секунду мне казалось, что передо мной зеркало, ведь аккуратной формы глаз с короткими ресницами мне знаком, ведь именно он видел родные просторы Сицилии, он указывал путь к спасению и ошибался, ведя в ловушки, он наловчился когда-то читать. Но глаз был ярко-алый, и это значило, что мой собственный потерялся в ртутных лабиринтах греховной игрушки. Ну и пусть. Все равно.

На ноге больно пульсирует... Что? Непонятно. Меня терзали иголками и круглыми ножами, накладывали на ранки свежо пахнущую эмульсию. Был свет и была сырая тьма. Меня щупали, разглядывали в упор, и внезапно исчезали, не успев появиться. В жизни я не видела таких ужасных снов.

Спала ли я опять?

Туман потихоньку рассеивался. Все снова становилось восхитительно четким и привычным человеческому глазу. Земной, обычный воздух незримо овевал похолодевшие в тумане щеки. И справа доносилось чье-то дыхание- так дышат обеспокоенные.

Вот теперь, Айседора, ты точно не спишь.

Подо мной снова было шероховатое дерево. Заместо неисчислимых книг взгляд упирался в две бордовые завесы. Никак меня заперли в шкафу с безделушками.

-Обычна, обычна,- шептал знакомый голос сквозь прерывистые вздохи. – Ошибка эксперимента... Я не могу понять тебя, Айседора. Почему ты такая слабая...Почему единственного твоего секрета мне не разгадать? Что ты есть, Айседора, новый вид?

Я скосила глаза до боли, боясь потревожить сию исповедь хоть малейшим движением. Аро сидел, судорожно сжимая в пальцах отточенное перо. Глаза уставились в одну точку, словно Аро был идолищем с рубиновыми зрачками. Губы шептали, повторяя одну и ту же фразу на незнакомом языке.

- Вы звали, господин? – Снова этот медоточивый тенор. Краем уже нестерпимо ноющего, налившегося кровью глаза я заметила угловатые плечи в черной ткани, завитки кудрей, вырисовывающийся в пастельном свету бледный профиль. Настоящий привратник Аида! Не удивлюсь, если у него еще и Цербер где-то на цепи.

-Не сомневаюсь, что звали, иначе зачем я порхал сюда невесомой ночной бабочкой, чтобы никого не перепугать?- Перед лицом у меня колыхнулись серые складки плаща, и неизвестный так же бодро добавил:- В нашем случае, не перебудить.

- Ты прав, Феликс.- Аро откинулся на резную спинку кресла и сцепил свои суставчатые белые пальцы, словно двое неведомых пауков обнялись на черном бархате.- Я бы не позвал без причины. Есть поручения... Отнесите Айседору в камеру, и велите слуге, какой покрепче да понадежней, как следует вымыть мои инструменты.-Снова пауза, едва слышимый вздох.- Хоть бы пахло от нее хорошо, а ведь горько. Что-то не так с ней, что-то точно пошло не так!

Я не могла не заметить, что голос Аро стал чуть визгливым, задрожал на неестественно высоких тонах. Похоже, этого величественного, властительного человека все же изрядно раздражали собственные неудачи. Чего же он хотел, если сам писал, не премину заметить, что очень красивыми буквами, что «недообращенные» не его раса!

Обстоятельный Феликс передвинулся чуть ближе, наклонился и мне предстало уже знакомое лицо с крупным носом и полным ртом, и широко распахнутыми глазами, лицо первого красавца селения, а не изнеженного аристовата**. Заметит, пронеслось в голове, заметит, что я бодрствую. И доложит. Почему веки поднимаются, руки дергаются, слова слетают с языка не в тот момент? Взгляды встретились, я уже в открытую глядела на него.

Феликс неожиданно улыбнулся мне краем рта. И быстрым, почти полностью скрытым широким пиджаком движением провел кончиком пальца по своим векам. Закрыть глаза. Не буду спорить. Я ведь уже обязана ему тем, что он не выдал моего кошачьего любопытства.

- А что, не такая уж страшненькая, когда не вопит во всю глотку,- весело сказал он, стоило мне послушно зажмуриться.- Спит, да спит себе. Позвольте поинтересоваться, господин, долго ли ей еще почивать?

- Проспала четыре дня, и, быть может, проспит еще полсуток. Действие яда, влитого в рот, обычное,тело реагирует аналогично человеческому. Похоже, это всего лишь какая-то грошовая мутация, вызывающая энергичность клеток. Проверим последующие пару недель, и если это так...-В воздухе повисла тишина. Феликс бесшумно поднял меня со стола и нарочито небрежно закинул за спину. Я лучше умру прямо сейчас, чем позволю хоть мельком взглянуть на Аро еще раз.

-... Можете откормить ее по своему вкусу, если хотите.

***
Болезненный долгий сон, в который меня ввели насильно, нисколько не укрепил хрупкого здоровья. Я ощущала себя измотанной, выжатой, подвешенной на крючках за платье, хотя в комнате разожгли камин- солнце, скромно поблистав пару дней, вновь отдалось на волю туч, а на столе красовались пяльцы, ворохи лент и кружев, костяные спицы и даже швейная машинка. И вампиры, приставленные следить за мной, входили лишь почасово, по крайней мере большинство. А я времени не теряла.

Надо было спасать свою нежную, пронизанную розовыми сосудами шкирку, и спасать немедленно. Я облазила, вымазав сиреневое платье в пыли, всю комнату в поисках мышиной норки. Я рассыпала в тенистых углах крошки золотистого хлеба, принесенного лично мне, и которым я давилась при одной мысли о том, с какой целью меня угощают яствами.

И наконец угощением прельстилась даже не мышь, а большая лохматая крыса. Умяв подсохшие крошки, она уставилась на меня своими глазами-бусинами. Это была симпатичная крыса, пожалуй, в более спокойной обстановке мне могло бы захотеться вышить ее на канве. Но тогда она была нужна мне для другого.

- Леди Элис, с глазами из кристаллов, что за сны невинности видны?- тихо начинала я, в свою очередь глядя в глаза зверьку. Подействует на животное- быть может, сработает и на вампире, хотя меж ними мало общего. – Лишь нам с тобою, лишь нам с тобою?

Поначалу крыса вредничала и норовила убежать с нагретого ковра в темноту. Но вскоре перестала дергать косматыми лапками и морщить нос, и стоило мне запеть про спящую тайну, как она уже безмолвно сидела, медленно покачиваясь из стороны в сторону.

Раз за разом я тихо пела, раз за разом подчиняя себе несчастное животное, получалось лучше и лучше. И наконец, когда в голове уже начинала зарождаться тягучая нудная боль, наконец вышло заставить крысу влезть по юбке мне на колени. Крысе можно было похлопать стоя.

Затем- возвращение к пяльцам и вязанию, глоток свежего воздуха у окна. Неподалеку была видна густая роща, через которую можно бы было проникнуть за пределы стены... А за стеной полно людей, живых горячих людей, которым наверняка нужна судомойка или девчонка на побегушках.

-Айседора, все просто великолепно,-маслился Аро, гладя меня в знак приветствия по щеке.- Все просто замечательно, милая. Возможно, вскоре я выпущу тебя немного погулять по замку.

- Кувыркнись,- шептала я потом, лежа на полу, глядя на крысу во все глаза.- Встань на задние лапки, помаши левой передней. Ты ужасно хорошая крыса, ты поможешь мне.

- Надеюсь, тебе не слишком скучно, золотко? Может быть, немного холодно по ночам?

- Спасибо, не стоит,- прятала я глаза, но жакет из плотной шерсти был торжественно вручен мне на исходе дня.

- Давай, давай... Ну-ка, потанцуй мне еще раз.

Я съедала почти всю пищу, какой меня обносили трижды в день, бывало, что и осушала стакан красной жидкости. За два дня я, должно быть, набрала не меньше двадцати фунтов. С нижнего платья я срезала лиф, а подол сострочила суровой ниткой- получилась пара импровизированных шаровар, в которых импровизированной принцессе предстояло убегать от самого настоящего монстра. Плотный шерстяной жакет сидел, как влитой. Крыса стала послушной мне полностью.

Айседора, незадачливый потомок Аро из Вольтури, затаилась за заваленным рукоделием столом, поджидая себе потенциальную вампирскую жертву. Вдруг повезет, и попадется Ариадна?...

 

3 июня, 1802 год. Первый час пополудни.

Моей основной целью были женщины, на них легче было положиться, хотя они могли, судя по всему, реагировать более непредсказуемо, нежели мужчины. Я не вызывала у них опасений. Даже как-то смешно- все личности мужеского пола, за исключением Феликса, держались со мной как с клевачей курочкой. Этого мне было не надо, да и никакой, даже самой отчаянной птице не сбежать от крестьянского ножа.

Длинноногая, тонкая, с заносчивым лицом Хайди, пухленькая Челси, в улыбке которой то и дело мелькали острые, как у хорька, зубы, вызывали некоторое отторжение. Вызванное определенно не только манерой Челси глядеть мне в глаза, устраиваясь в соседнем кресле. Это была интуиция. Они не подходят... Оставалась лишь пепельноволосая Корин, тихая, однажды вызвавшаяся помочь достать закатившийся за тяжеленный шкаф клубок. Единственная, кто не покидал комнаты через две минуты после проверки.

И сейчас снова настала очередь Корин. Дверь за ней захлопнулась, она подняла голову и кивнула.

- Тебе не надо помочь?

- Нет, спасибо, вы и так очень добры ко мне, Корин.

- Можешь на ты,- с довольно искренним видом сказала она.- Мы ведь с тобой друзья, так?

-Так.

Я отвернулась и принялась медленно, по аккуратной диагонали складывать отрезок персиковой ткани. Пусть подумает, я увлечена работой.

- Айседора, у тебя, оказывается, очень милый го...

Я снова обратила взгляд на Корин. Она не отвела своего, не закончила фразы, мы как будто даже дышали в унисон. Ореол на запотевшем от жара и холода стекле.

- Леди Элис, с губами, как кораллы, для кого вся нежность твоих слов? Где чувства гибнут, где чувства гибнут? Уж нету сил, мне верность не мила,теплый язычок мой давно остыл, песню мне не спеть, песней я жила.

Полные губы Корин затрепетали, в глазах, как у живой, завихрилась влага, она силилась что-то сказать. Но не скажет, если колыбельная не подведет.

- Но ты опять молчишь...-Глаза остекленели. Как дремлющая девочка, как крыса, свернувшаяся клубком, Корин стояла передо мной беспомощная. Внутри внезапно стало жарко, слава двум бессонным ночам, удалось! Но нельзя отвлекаться. Она может перебороть в любой момент.

-Ты слышишь меня, Корин?

-Да.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

-Да.

- Ты поможешь мне?

-Да, - Корин запнулась.- Да, да, да, да...

- Прекрасно, Корин.- Поток «да» оборвался.- Скажи, есть ли отсюда ход, откуда можно выйти незамеченным?

- Есть.

-Ты знаешь, где он?

-Да.

- Ты... Проводишь меня?

-Да.

Корин шагнула ко мне, ссутулив плечи, и легонько потянула за рукав. На лице застыла радость ребенка, затеявшего новую игру.

- Не заметят, - шепнула она.- Идем.

И внезапно я почувствовала, как незнакомый вихрь, изо всех сил дергая за ткань жакета, поволок меня по каменному коридору. Вероятно, для Корин это был бодрый темп ходьбы, а для меня- бег с препятствиями. Уверенно мы шли и бежали, как монструозные близнецы, к чугунному люку в тупике холла.

- Туда.

- Куда мы выйдем?

- В поле. По краям лес.

- Но ведь это катакомбы, правильно?

Корин мечтательно улыбнулась.

- Обман.

Мы спустились по ржавеющей лесенке вниз, в прямоугольник пастельного света, перерастающий в полное желтоватой травы поле. А с краю- действительно та самая манящая рощица. Мы вышли и встали посреди качающихся стеблей.

- Прощай, Корин.

-Пока.- Вампиресса непринужденно помахала мне рукой. А я бросилась со всей скоростью, на какую способна, к вожделенным деревьям, к непролазным ветвям. Уже через минуту Корин придет в себя, раз голос, прикосновение, пара серых глаз бросили ее для девственной свободы.

Крик раздался, уже когда я мчалась в лабиринте из кустов омелы и чертополоха,по утоптанной кем-то земле. Быстрота моего бега несравнима с ними, но я- маленькая, чуть больше пяти футов ростом.Это даст мне возможность плутать в зарослях, где ароматы леса перебьют мой человеческий запах. Лишь бы повезло, а там- хоть в гробницу женщин ночи, мне все равно.

И я побежала.

Я неслась со всей скоростью, на которую только была способна. Горло одеревенело, глаза едва успевали заметить, что проносится перед ними, но ноги послушно бежали, перепрыгивая через густой бурелом.

Тогда я не помнила, кто я такая. Забыла свое имя, свой возраст, свои стремления и желания. Я даже не была уверена, существую я или нет. Все превратилось в одно слово: ПИТЬ.

Жажда раздирала горло. Язык, казалось, усох, как осенний лист, а слюна превратилась в густую смазку, не дающую дышать. Но вокруг никого нету.Бег.Жажда. Спасение? Бег...Жажда... Я почувствовала, что выбиваюсь из сил. Что пробегу еще максимум метров двести, а потом упаду лицом на землю, рухну, как поломанная марионетка. И уже не встану сегодня.

Они наверняка за мной придут. То, что я сбежала, вряд ли от них укрылось. Возможно, кто-то из них уже скрыл собой мою тень...

Больше не могу!

И вдруг, свершилось. Прямо передо мной, под двумя сплетенными деревьями, молоденький хрупкий олень пасся возле сверкающего, как алмазная пыль, ручейка. Я перепрыгнула через очередной пень, запнулась, покатилась по земле, снова вскочила и на подгибающихся ногах бросилась к источнику.

на подгибающихся ногах бросилась к источнику. Испуганный олененок буквально вспорхнул со своего места и стремглав кинулся в чащу. В другой ситуации я наверняка долго бы сидела недвижно, потрясенная красотой его движений, но тогда мне было не до красоты.

Я рухнула на колени и, смеясь и плача одновременно, стала поспешно пить. Какое наслаждение, чувствовать, как твое тело оживает, принимая в себя живительную влагу... Я была уверена, что могу выпить весь этот ручей, но вскоре утолила жажду и приподнялась.

Все вокруг заиграло новыми красками. Только сейчас я поняла, что это не ад, что вокруг поют птицы, дует легкий ветерок и пахнет прекрасными дикими цветами.

И кто-то стоит у меня за спиной.

Я застыла. И почему-то вонзила ногти в почву, хотя понимала, что скорее я останусь без ногтей, чем пришедшие-без добычи. Сердце все еще не успокоилось после сумасшедшей гонки. Жаль. Подумают, небось, что я напугана.Тишина.... А может, мне кажется? Может, не зря меня давным-давно пытались лечить от мании преследования?

-Ну, дружок, погуляла и хватит, да?- спокойно поинтересовался знакомый голос. Я повернулась. Интуиция не обманула. Передо мной стояли эти двое, которые были на службе у моего отца- от которого я так рьяно и стремилась сбежать. Феликс, и этот привратник- если не ошибаюсь, Деметрий.

Красивые имена. Красивые. И мерзкие, подлые души. Сейчас они, спокойно глядя в мои невинные детские глаза, сгребут меня в охапку и потащат назад, через все эти километры, которые я пробежала без остановок.

-Так, давай, тихонечко, умница. Не двигайся. Вот так.

Ну что я вам говорила? Феликс легко оторвал меня от земли и устроил у себя на руках. Мне захотелось плюнуть в него, но я не стала. Он, в сущности, ни в чем не виноват. Он просто делает свою работу.

-Идем, Феликс. Лучше не заставлять господина ждать.

 Они бежали по крайней мере в десять раз быстрее, чем я. Я зажала себе рот ладонью и испустила еще один отчаянный, немой крик...

Палаццо указывал дорогу своими желтыми кирпичами, проступая сквозь заросли темных листьев. Вампиры замедлили шаг и, наконец, перешли на человеческую скорость. Я отчаянно кусала губы и постепенно распускала по ниточкам лацканы Феликсова пиджака. Что теперь со мной будет, я не знала. Уж лучше испустить дух прямо здесь и сейчас.

Я, превозмогая больше устоявшиеся принципы, чем страх или отвращение, преклонила голову ему на плечо. Кожей затылка я ощутила холод, исходящий от его лица. Не могу избавиться от ассоциаций! Феликс- безусловно, сын могущественного Тора. Да пусть он прольет мои алые соки, не топором, а сотней кинжалов, что дали ему небеса замест бьющегося сердца.

- Что ты творишь, stravagante***? – «Тор» моих мыслей, кажется, не разделял. Так не все они способны понять, о чем думают люди? –Жить надоело, lamia****?

- Вполне возможно,- выдохнула я ему в ухо. В первый раз в жизни я обратилась непосредственно к этому вампиру, бывшему в три раза более похожим на человека, нежели ласковый Аро или ослепительный Деметрий. Имела полное право: ведьмой меня еще никогда не называл, это уже повод для болтовни.- Не тяжело вам, простите?

Феликс прыснул.

- До чего ты потешная, lamia. Чтобы я ощутил хоть какой-то вес, тебе бы пришлось тащить сюда на чугунной цепи с десяток лучших сицилийских буйволов, желательно каждого- с упитанным седоком.- Он смотрел на меня спокойно, слегка отстранив, и уже не так крепко сжимая мои запястья. – А ты, stravagante, будешь чуть тяжелей крольчонка.

Я молчала. Феликс слегка наклонил благородную голову и теперь уже сам шепнул мне, как будто лесной дух заблудшему младенцу:

- Мне тебя жаль, stravagante. Я не знаю, что ты есть, могу только предполагать, и предполагаю что ты- какая-то lamia, да и все дела. А ламий я не встречал. Они вымирающий вид. Ты не первая, не единственная, кто сбегал от господина, всех, кроме сеньоры Агаты, ждала гибель... Может быть, и тебя удастся спасти. На то ты и lamia, sravagante.

 

* Квартерон- принадлежащий к какой-либо расе на четверть.

** Аристовата- Айседора знает значение  слова "аристократ", но, очевидно, что слышала его из проезжих уст.

*** Странная.( Итал.)

**** Колдунья.(Итал.)

Предыдущая глава « Оглавление » Следующая глава