Глава 3
Случайная встреча

Несси раздраженно захлопнула очередной том с длинным названием на древнегерманском. В воздух взметнулось легкое облачко пыли, и она звонко чихнула. Нет, библиотека Вольтури содержалась в образцовом порядке. Правители Вольтерры прекрасно понимали каким сокровищем владеют и не жалели средств на ее содержание. Но Несси сроду не ходила проторенными тропами. От ее просьб «библиотекари» теряли дар речи, чтобы потом часами пропадать в запасниках. Старинные стремянки темного дерева, там и сям стоящие возле высоких стеллажей, простаивали без дела. Единственную здешнюю читательницу не интересовали прославленные труды известнейших писателей Ренессанса, средневековья и Просвещения, которыми были уставлены их полки. Она спрашивала только редчайшие, раритетные издания, которые никто, естественно, не собирался выставлять на всеобщее обозрение, предпочитая хранить такие сокровища подальше от глаз: как человеческих – экскурсии людей в резиденцию Вольтури по-прежнему никто не отменял – так и от глаз истинных обитателей замка. Все действительно ценное, как и в любой библиотеке, хранилось отдельно. И часто книги, над которыми девушка просиживала с утра до вечера, нахмурив лоб и щелкая клавишами принесенного с собой ноутбука, столетиями не покидали своих полок. Несси, беря их в руки, чувствовала этот едва уловимый запах – запах веков, слежавшейся книжной пыли, старого пергамента и растрескавшейся от времени кожи.
По привычке она называла парочку вампиров, работающих здесь, библиотекарями. Но они, скорее, были хранителями этой сокровищницы. Никто не выдавал здесь книг и не заполнял формуляры. И она была единственной посетительницей в этих просторных полутемных залах, с высокими витражными окнами, где в простенках висели картины фламандских художников и прославленных итальянцев. Несси старалась не думать, что же тогда висит в известнейших музеях мира, натыкаясь взглядом на очередное творение ван Дейка или Боттичелли и подозревая, что Вольтури не из тех, кто унизится до копий. Как оказалось, право работать в библиотеке Вольтури – привилегия, доступная единицам. И когда она впервые оказалась здесь, Франко, худой, до прозрачности бледный вампир с крючковатым носом, пренебрежительно глядя ей куда-то в лоб, махнул в сторону бесконечных стеллажей, бросив насмешливое:
- Этого достаточно?
Очень скоро, однако, он говорил с ней совсем по-другому и она, время от времени «подслушивая» его, искренне забавлялась раздраженным недоумением старика оттого, что совсем зеленая девчонка – человек! Какое унижение! – просит все новые и новые труды, о которых в замке знали он, да еще десяток вампиров – не больше. Девчонка же, настырно запускала руки в святая святых его сокровищницы, требуя еще и еще, и каждый вечер, перед уходом, бесстрашно глядя в сузившиеся от гнева алые зрачки, не терпящим возражения тоном перечисляла, что ей подготовить на следующий день. И Франко, склонив голову в поклоне, цедил сквозь зубы:
- Будет сделано, госпожа, – хотя единственным его желанием было перегрызть ей глотку. Но приказ господина Маркуса был предельно четким и полон скрытой угрозы:
«Франко, госпожа Ренесми наша гостья, и, если она потребует у тебя звезду с неба, тебе придется ее достать».
«А если звезды не окажется в библиотеке, Повелитель?» - скривил губы Франко, который был ровесником Маркуса и иногда мог позволить себе вольности вроде этой.
«Тогда мне придется искать нового хранителя, друг мой», - доброжелательно улыбнулся ему Маркус. – «Эта девчонка слишком важна для меня, чтобы я отказался от своих планов только потому, что ты не смог достать какой-то жалкой звезды».
«Я понял, Повелитель», - прошипел Франко, пятясь к двери. – «Не сомневайтесь, все будет сделано».
И вот теперь он терпел эту нахалку, не уставая удивляться ее осведомленности и тому, что она читала – с трудом, но вполне самостоятельно – все то, что он приносил ей. Большинство книг были на латыни или древнеевропейских языках, но, судя по всему, она неплохо владела ими. По крайней мере, создавалось ощущение, что она понимала прочитанное. И Франко, глядя на склоненную голову зазнайки, свирепел еще больше и тащил на единственный занятый стол очередное пыльное сокровище.

****
Чихнув и раздраженно потерев ладонью нос, Несси оперлась локтями о закрытый том и, полностью игнорируя мрачную физиономию Франко, маячившую неподалеку, уставилась в ближайшее окно. Солнце клонилось к закату, освещая лишь нижнюю часть витража. Вот-вот на город упадут сумерки. Надо заканчивать. Требование возвращаться в отведенные ей комнаты до заката было едва ли не единственным условием ее пребывания в Вольтерре.
Вольтури сдержали свое обещание. Ее приняли здесь как наследную принцессу – никак не меньше. Пожалуй, она бы хотела, чтобы это событие произошло с куда меньшей шумихой и помпой. Вспомнив свое первое появление «при дворе» Вольтури, Несси поморщилась, как от зубной боли. Из знаменитой правящей троицы встречали ее лишь два брата – Маркус и Кай. Центральное кресло, тускло поблескивая инкрустацией, было пусто. Маркус, едва она вошла в зал, несколько шокированная количеством присутствующих, немедленно встал и, отвесив ей поклон в лучших традициях Короля-Солнца, извинился за отсутствие брата, сославшись на неотложные дела и заверив, что Аро, так же как и все присутствующие был весьма польщен ее желанием посетить Вольтерру и остановиться в их резиденции. Несси, на мгновение растеряв всю свою уверенность, пролепетала что-то на тему: «А уж как я-то рада, не представляете», но, увидев затаенную усмешку в древних, будто подернутых дымкой, алых зрачках собеседника, раздраженно закусила губу и потребовала уточнить: настолько ли велика радость Маркуса, чтобы позволить ей поработать в запасниках библиотеки Вольтури?
Тот, едва не всплеснув руками, заверил ее, что хранителям даны четкие указания на этот счет и все ее просьбы – абсолютно все разумные просьбы, подчеркнул он – будут выполняться немедленно. Единственным условием – только ради вашей безопасности, госпожа – была нижайшая просьба возвращаться к себе до заката.
- Не подумайте ничего дурного, моя милая, – подводя ее к группке ослепительно красивых женщин, нашептывал он Несс на ухо. – Уверяю, в Вольтерре вы в абсолютной безопасности, но госпожа наверняка в курсе, что наш способ питания, – он наклонился, заглядывая ей в глаза и расплываясь буквально в ангельской улыбке, – несколько отличается от того, к чему вы привыкли. А потому, настаивая на этом маленьком условии, я забочусь, прежде всего, о вашем душевном спокойствии. Мы, знаете ли, находимся у себя дома, – Несси была почти уверена, что услышала в его голосе отголоски предостережения пополам с угрозой, – а потому оставляем за собой право не менять своих привычек, даже в присутствии столь очаровательной гостьи.
Маркус снова ослепительно улыбнулся ей и начал церемонию знакомства.
«Не суй свой нос куда не просят, и с тобой все будет в порядке», - перевела для себя Несси эту маленькую речь, кивая новым знакомым и пожимая протянутые ледяные ладони.
Маркус лично проводил гостью в отведенные ей комнаты в самом дальнем, наиболее современном крыле резиденции, представил миленькой девчушке в белом переднике, с румянцем во всю щеку, что не оставляло никаких сомнений в ее человеческой сущности, и, посоветовав обращаться к Лиззи с любыми просьбами касательно своего обустройства на новом месте, ушел. Уже в дверях он, отвешивая прощальный поклон и прижав к груди одну руку, произнес:
- Вы представить себе не можете, госпожа, как приятно видеть в Вольтерре одну из Калленов. Мой брат, Аро, всегда так мечтал об этом, – Несси была уверена, что если бы он только мог, то немедленно бы прослезился в этот момент. – И вот эта мечта – наша общая мечта – осуществилась. Я был бы весьма признателен вам, если бы вы заверили ваших родителей, что Вольтури высоко ценят этот жест доброй воли с их стороны и со стороны всей семьи Калленов, и вам всегда будет оказан в Вольтерре самый теплый прием. – Маркус замолчал на мгновение и, глядя на Ренесми на мгновение потяжелевшим взглядом, продолжил: – Позвольте еще раз напомнить вам, Ренесми, мою маленькую просьбу не покидать эти комнаты после заката. И, кстати, завтра с утра к вам придет хранитель библиотеки, Франко. Можете полностью положиться на него. Со всеми же просьбами, с которыми не справиться Лиззи, – он взглянул на замершую в стороне девушку, которая под его пристальным взглядом заалела еще больше, – милости прошу ко мне. Впрочем, надеюсь, мы будем видеться достаточно часто.
И еще раз оскалившись самой доброжелательной из арсенала своих улыбок, он исчез.
Несси, чуть нахмурившись, проводила его задумчивым взглядом и повернулась к Лиззи:
- Ну что? Будем знакомиться?
И потом, в течение целого вечера, слушая болтовню своей новой знакомой о жизни в замке и о странностях его обитателей, так и эдак крутила в голове один-единственный вопрос:
«Каким образом Маркус Вольтури, смог выстроить в своей голове хлипкую, ненадежную, но все-таки преграду?» Нет, она, конечно, все равно «видела» его. Вот только почему ее не отпускало ощущение, что старый пройдоха смог утаить от нее какие-то свои мыслишки?
«Ладно, не все сразу, разберемся», – пообещала она себе тогда. И что же? Прошло уже десять дней. Десять дней она торчит в этом гигантском муравейнике, полном величественных залов, галерей, тайных переходов и бог знает чего еще. У нее даже не было возможности, как следует исследовать резиденцию. Она почти никогда не была одна, и даже в одиночестве ее не покидало ощущение чужого присутствия. Пару раз в библиотеку заходил Маркус и один раз крошечная девушка, назвавшаяся Джейн. Эту малютку Несси знала по рассказам родителей. Маленькая садистка тоже улыбалась и изо всех сил старалась быть дружелюбной. Но не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы не ощутить явственной угрозы, которой веяло от этого почти ребенка с точеным личиком и взрослыми глазами много повидавшего существа. Несси, едва успела сказать ей «привет», как почувствовала мягкое, осторожное касание. Потом еще и еще раз. Между тонких бровей вампирши пролегла напряженная складка. Но, взглянув в глаза замершей Несси, она поняла, что ее вот-вот разоблачат, натянуто улыбнулась и, пробормотав извинения, поспешно исчезла. На этом ее контакты – не считая хмурого Франко и болтушки Лиззи – заканчивались. Лиззи, правда, была настоящей находкой. Безусловно, она не была той простушкой, какой изо всех сил пыталась казаться. Как и любая служанка, она знала об обитателях резиденции куда больше, чем им хотелось. Но одного у нее было не отнять – она умела держать язык за зубами и прекрасно понимала, что ее безопасность и благополучие напрямую зависят от того где, кому и что она скажет. И все-таки, именно от Лиззи Несси узнала, что Маркус давным-давно не обращает внимание на свою жену, несчастную Дидиму, что на днях Хайди вернулась из очередной командировки (Лиззи при этом позволила себе крошечную многозначительную паузу), а Феликс подрался с новеньким Бруно и едва не убил его, что в городе намечаются съемки какого-то исторического фильма.
- И представляете, госпожа, местных будут приглашать в массовку! Я страсть как хотела бы поучаствовать, вот только вряд ли отпустят...
Сведения о стычках, заговорах, незаконных вылазках в город днем (Лиззи прекрасно был известен запрет для господ появляться перед людьми при солнечном свете), мелких интрижках, сценах ревности – все это лилось из нее непрерывным потоком и позволило Несси отлично сориентироваться в новом окружении. Вот только…
Вот только про того, кто ей был действительно интересен, Лиззи рассказала совсем немного. И невооруженным глазом было видно, что при имени Аро она будто становилась меньше, напоминая Несс маленькую мышку, тревожно поводящую носиком и готовую в любой момент смыться. Это был страх. Безотчетный страх перед чем-то непонятным и могущественным. И не надо было иметь и десятой части способностей Несси, чтобы вместе с тем не видеть безудержное восхищение, обожание, преклонение. Служанка боялась Аро и мечтала о нем, делала все, чтобы избегать его и жадно, по крупицам собирала любые слухи о Повелителе. Однажды окунувшись в мысли Лиззи, в попытке найти хоть какие-то сведения о единственном действительно интересующем ее существе, Несси поняла, что занятие это хоть и занимательное, но и бесполезное. Аро оказался той стеной, о которую разбивались любые слухи и домыслы. Он был на виду как никто и в то же время едва ли не единственным, о ком даже его ближайшее окружение не знало почти ничего. О нем даже сплетничали как-то вяло. И не потому, что он не давал повода, а просто… Вот за этим «просто» и начиналось самое интересное. Аро подавлял. Он ослеплял, заставляя идти за собой без оглядки, верить заведомой лжи, жертвовать последним. Рядом с ним не было равнодушных. Его либо любили до самоотречения, либо ненавидели до самозабвения. Женщины были счастливы, удостоившись тягучего взгляда темных глаз, мужчины гордились лишь его снисходительным похлопыванием по плечу. Феликс был готов порвать любого за него. Казалось, среди этой преклоняющейся, безумной толпы не сыщется ни одного недоброжелателя и тем не менее они были. Безумцы, открыто выступавшие против него. Несс нашла в воспоминаниях Лиззи лишь мимолетные упоминания о безжалостных расправах над неугодными. Аро не брезговал лично заниматься этим. Делая из этого целый спектакль и, судя по всему, наслаждаясь своей ролью примы. Лиззи, конечно же, не присутствовала при этом, до нее доходили лишь страшные рассказы, к тому же сильно приукрашенные. И было очевидно, что она старательно заталкивала их поглубже, в самые дальние уголки памяти, только бы не вспоминать снова и снова. И ее обожание, и восхищение помогали маленькой служанке забыть, что предмет ее грез далеко не так безупречен, как ей мечталось. Потрясенная Несс увидела длиннейшую череду женщин – и вампирш, и обычных человеческих женщин – которые могли бы похвастаться более чем близкими отношениями с Повелителем. А малютка Джейн, оказывается, была одной из немногих, чьи отношения с Аро были настолько очевидны окружающим, что воспринимались уже как что-то естественное. Несс рылась в воспоминаниях Лиззи и понимала – вот оно. Безусловное, абсолютное обожание, почти обожествление. Чтобы ни делал Аро Вольтури его «двор» принимал это безоговорочно, как непреложную истину. Принимал не из страха, а просто потому, что это был Аро Вольтури, вызывающий любовь на грани боли и ненависти. Весь на виду, ни кого не боящийся, не считающийся ни с кем и ни с чем, кроме своих желаний, холодный и временами безрассудный, любящий на самом деле только одну женщину – Власть.
Всего этого осторожная, Лиззи никогда бы не рассказала своей госпоже, и Несс в очередной раз мысленно поблагодарила судьбу, так щедро наделившую ее при рождении.

****
Погруженная в размышления, Несс, не торопясь, дошла до своих комнат, и уже взявшись за ручку и рассеяно ощупывая карманы в поисках ключа, обнаружила, что забыла в библиотеке телефон.
«Как ты только голову еще не потеряла?!» – раздраженно подумала она. За телефоном надо было идти. Ежевечерний разговор с родителями должен был состояться, во что бы то ни стало. Несси совершенно не улыбалось встречать в Вольтерре десант из обеспокоенных Калленов, а именно этим все могло и закончиться, не позвони она как обычно. Мелькнула мысль о скайпе, но тут же была отброшена. Представив на мгновение, что придется контролировать не только голос, но и выражение лица, Несс зябко поежилась и, развернувшись, решительно пошагала обратно. Она была в Вольтерре чуть больше недели, почти никого не видела и ни на шаг не продвинулась к своей истинной цели, а ей уже было что скрывать.
«А если у меня получится?» – с невольной тоской подумала она. – «Что я тогда буду делать? Как посмотрю им в глаза?»
Отпускали ее тяжело. Каллены простились дома, и в аэропорт ее провожали только родители и Джейк.
- Девочка моя, – глаза Беллы горели лихорадочным огнем. – Я знаю, ты у меня и умная, и осторожная…
- Да, просто совершенство, - криво улыбнулся из-за плеча матери отец.
- Ренесми, – Белла сжала в ледяных ладонях ее пальцы. – Обещай мне только одно: если только у тебя возникнет хотя бы тень подозрений, что что-то идет не так, если вдруг с тобой случится малейшая, самая незначительная неприятность, ты сразу же сообщишь нам. Обещай мне, Несс.
- Ну, мамочка, ну столько говорили уже, – Несс едва не плакала, глядя на дергающуюся мать. – Я все понимаю, правда. Я буду держать вас в курсе и звонить буду каждый день… И вообще с телефоном расставаться не буду, так что вы сможете связаться со мной любое время.
- Несс, каким бы совершенством ты ни была, – ладони отца сжали их сплетенные пальцы, – помни: ты – Каллен. За твоими плечами мы все и если надо – твои старики вполне еще способны тряхнуть стариной и еще раз порезвиться в Вольтерре.
Глотая колючий комок в горле, Несс рассмеялась и обняла их: таких беспомощных сейчас перед ней – маленькой человеческой девочкой.
- Ладно, – Белла вытерла со щек несуществующие слезы и заправила за маленькое розовое ухо дочери непокорную прядь. – Мне кажется, нам пора, тебе еще есть с кем поговорить, не так ли?
Улыбка сбежала с лица Несс, и она взглянула за спины родителей. Туда, где у стены, засунув огромные ладони в задние карманы джинсов, стоял, глядя в окно, демонстративно отвернувшийся от них Джейк. Джейк, за несколько дней спавший с лица, с темными кругами под глазами, с искусанными в кровь губами, кривящимися в усмешке, которая ему, вероятно, казалась ехидной и полной уверенности, и от которой у Несси начинало ныть сердце.
- Да, – она закусила губу. – Я пойду? – неуверенно спросила она, взглянув на обнявшихся родителей.
- Конечно, – дружно закивали ей в ответ, и она, вздернув нос, в тщетной попытке удержать слезы, пошла к Джейку. Шла сквозь шумную толпу провожающих и видела, как напрягается широкая спина и каменеет взъерошенный затылок. Он, как и всегда, почувствовал ее приближение.
«У тебя глаза на затылке?» – смеясь, спрашивала она, когда была маленькой, удивляясь этой его способности.
«Просто это ты» – солнечно улыбался он в ответ. – «Как я могу не почувствовать свою девочку?»
Она подошла и положила ладонь ему на плечо, почувствовав, как еще больше напряглись мышцы под ее пальцами. Он не повернулся, и ей пришлось самой обойти его, втиснуться между ним и высоким окном. И сразу же стал глуше шум вокруг, он затиснул ее в уголок, загородил плечами, поднял руку, опершись о стену за ее плечом, и ей стало… спокойно. Уютно. Это был Джейк, друг, тот, кто всегда был даже не стеной, о которой только что говорил отец. Он был ее миром, воздухом, землей, солнцем и океанской волной. Ее детством. Тем, для кого она сама была всем в этом мире. Тем, кто жил и дышал только когда она была рядом, и сейчас она бросала его ради другого. Бросала, прекрасно понимая, что делает.
- Пообещай мне, – она все пыталась поймать его взгляд, но он, прищурившись, упорно разглядывал что-то за окном.
- Пообещай, – она стукнула кулачком по широкой груди.
- Что? – хрипло спросил он.
- Ты не поедешь в Вольтерру, слышишь? – зашептала она. – Я знаю, что у тебя на уме, Джейк. Если с тобой что-нибудь случится…
Она, наконец-то не выдержала. Подбородок задрожал и все, что она смогла, это не разреветься как пятилетний ребенок, со всхлипываниями и подвыванием. Он тут же ожил, огромные ладони прижали ее к груди, и она, вытирая о его рубашку мокрые щеки и нос, сбиваясь, зашептала:
- Ты же и дня там не протянешь, волчина бестолковая, понимаешь? Как я буду без тебя, ты об этом подумал?
«Пусть, пусть так», – пронеслось у нее в голове. – «Это подло, но пусть у него будет хотя бы надежда…»
- Не-есс, – он с облегчением ткнулся носом ей в волосы, глубоко вдыхая и обдавая ее шею горячим дыханием. – Не плачь, малыш. Все будет как скажешь. Ты никогда не должна плакать из-за меня, Несс. Езжай спокойно. Я взрослый мальчик, если ты заметила, – она почувствовала его улыбку. – Я могу позаботиться о себе. Только ты… ты не забывай меня, ладно? – скороговоркой закончил он.
- Господи, Джейк, ну что ты несешь, – утирая ладонями глаза и шмыгая носом проскрипела она. – Как я могу?..
- Нет, подожди, – быстро заговорил он, нависая над ней. – Несс, я знаю, что тебе все известно, и я не смог сохранить от тебя свою маленькую тайну, – он улыбнулся одними губами. – Ты должна знать – это ни к чему тебя не обязывает, ни к чему. Я и дальше бы молчал, да толку-то теперь… Я не могу этим управлять, Несс, совсем не могу, это сильнее меня и это навсегда. Видит Бог, я бы хотел избавить тебя от этого, но не могу. Я обещаю, что справлюсь, слышишь, ради тебя. Я сделаю все так, как ты хочешь, лети с легким сердцем, птичка моя. Просто если я буду знать, что ты помнишь обо мне, вот здесь, – он прижал ее ладонь к своей груди, – будет не так тяжело. И еще. Я буду ждать, Несс. Всегда. Позови – и я приду. Что бы с тобой не случилось, знай – одно твое слово, и я буду рядом. На любых условиях. Кем угодно. Даже если весь мир отвернется от тебя, я всегда буду рядом, слышишь?..
То прощание в аэропорту Сиэтла, те полчаса среди гомонящей толпы стали самыми тяжелыми в ее жизни. Она проревела почти весь перелет до Италии, и девочки стюардессы по очереди отпаивали ее водой и горячим чаем. Несс старалась не вспоминать об этом и сейчас, шагая по быстро темнеющим коридорам, самым бессовестным образом нарушая запрет Маркуса, она не думала о последствиях, а лишь о том, что ей куда проще пережить гнев одного из Вольтури, чем нарушить обещание, данное близким.
Как это всегда бывает на юге, сумерки сгущались стремительно. Солнце еще не село, и выглянув в узкое, похожее на бойницу окно, она увидела, что его последние лучи еще золотят крыши домов. Но здесь, в старой части резиденции Вольтури, среди каменных тысячелетних стен, было почти темно. Чья-то невидимая заботливая рука уже зажгла редкие лампы, музейную подсветку картин на стенах и статуй в редких нишах. Но мягкий свет, льющийся из бронзовых светильников, лишь разгонял сумрак по углам, и он шевелился там как живой, заставляя Несс невольно прибавлять шаг и оглядываться – ей все время чудилось какое-то движение за спиной. В библиотеку она почти вбежала запыхавшаяся и растрепанная но, к счастью, так никого и не встретившая.
Распахнув дверь – насколько это было возможно сделать с проклятым двустворчатым монстром темного дерева, обитого по краям все той же позеленевшей от времени бронзой – она ворвалась в полутемное помещение, с облегчением обнаружив, что дверь не заперта. Не глядя по сторонам, Несси почти бегом обогнула ряд стеллажей, отделявших входную дверь от крошечного свободного островка, где как раз стоял ее рабочий стол и несколько кресел, и первый, кого она увидела, буквально вылетев из-за полок, был улыбающийся Маркус Вольтури собственной персоной. Небрежно отпершись о стол, он помахал ей рукой и пропел:
- Добрый вечер, дорогая!
«Черт, да что же это со мной?!» – мелькнуло у нее в голове. – «Как я его не почувствовала?!»
От неожиданности Несси сделала несколько шагов назад и, споткнувшись обо что-то, едва не поздоровалась с полом. Кошкой, изогнувшись в воздухе, она устояла на ногах и раздраженно оглянулась в поисках предмета, так некстати оказавшегося у нее на пути.
В кресле с высокой мягкой спинкой, вольно раскинувшись и вытянув ноги, на которые ей и посчастливилось налететь, кто-то сидел. Сгущавшиеся сумерки позволили разглядеть ей только длинные стройные ноги в отлично начищенных туфлях, выглядывавших из-под обычных темных брюк и белую, резко выделяющуюся на фоне темной обивки ладонь с длинными пальцами, единственным украшением которых было тяжелое кольцо. Его лицо смутно белело в сгущавшихся сумерках, и Несси, с неожиданно заколотившимся сердцем, все силилась разглядеть сидевшего. Тот не проронил ни звука, поблескивая в темноте глазами и беззастенчиво разглядывая взъерошенную девушку. Наконец, с досадой смирившись, что ничего толком не разглядит, пока незнакомец не встанет, она увидела, что продолжая ее разглядывать, в другой руке он небрежно подбрасывает маленький серебристый кусочек пластика – ее телефон. Несс дернулась было забрать его, но сидевший, насмешливо сверкнув глазами, чуть отвел руку в сторону, не прекращая с ленивой грацией играть аппаратом. Несс, забыв про все, завелась с пол-оборота:
- Поправьте меня, если я ошибаюсь, – прошипела она, гневно раздувая ноздри и ни к кому конкретно не обращаясь, – но что, в Вольтерре процветает воровство?
Пауза, последовавшая за этим вопросом, показалось ей вечностью. Потом сидевший фыркнул и с той же ленью, какой были наполнены все его движения, едва заметно растягивая гласные, произнес:
- Бог ты мой, да я отдам все оставшиеся мне годы, если это не Каллен. Бедная Вольтерра, второго нашествия этой семейки она вряд ли перенесет!
Он снова замолчал, а Несси, сжав губы, смотрела на Аро Вольтури, развалившегося перед ней в кресле, и одновременно пыталась сохранить непроницаемое лицо, устоять на ногах и понять, каким образом Аро, пригласивший ее в Вольтерру, даже не подозревал о том, что она уже несколько дней его «персональная гостья». Если ей не изменяла память, именно так было написано в маленькой зеленой птице со штемпелем «Италия».
- Я жду, – ледяным (она всей душой надеялась на это) голосом произнесла Несс, протягивая руку.
Сидевший в последний раз поймал телефон и спустя мгновение уже стоял напротив нее, все еще разглядывая. Прищурившись, она прямо встретила холодный скучающий взгляд алых зрачков. Ничего не дрогнуло в их глубине. Глаза были яркие, совсем не такие как у Маркуса, в них не было этой едва заметной дымки веков, чем отличались почти все здесь, в Вольтерре. Но и жизни в них не было. Пустые, холодные и равнодушные, они еще раз скользнули по ней, затем бледная рука поднялась и вложила в её ладонь прохладный кусочек пластика:
- Не разбрасывайте вашу собственность, госпожа, и тогда, возможно, не придется тратить силы на обвинения в воровстве.
Несси не успела и рта открыть, а стройная тень уже была у нее за спиной, и откуда-то из глубины библиотека донесся удалявшийся раздраженный голос:
- Я слишком стар для этих игр, Маркус. Развлекайся без меня. Думаю, малышке Каллен будет достаточно одного Вольтури.
Несс только теперь вспомнила, что в библиотеке есть еще кто-то, кроме их двоих, и, переведя взгляд на застывшего Маркуса Вольтури, успела заметить, как тот поспешно отвел глаза от развернувшейся перед ним сцены, пряча свой жадный интерес, но не найдя времени и сил, чтобы скрыть от нее свои мечущиеся, полные недоумения и разочарования мысли. Нахмурившись, Несс, слушала, как буря в голове Маркуса постепенно успокаивается, и опять возникает эта гибкая, казалось бы, такая непрочная стена, сквозь которую, как она ни старалась, ей еще ни разу не удалось проникнуть. Стена гнулась, шаталась и скрипела, но стояла. И все, что она смогла понять так это то, что Маркус Вольтури играет в какие-то странные игры, устраивая ей поздние свидания в библиотеке со своим неуловимым братом и испытывая невероятное, сокрушительное разочарование от результатов этой встречи.
- Доброй ночи, Маркус, – процедила Несси и, не дожидаясь ответа, вышла.
Она не помнила, как очутилась у себя. Не помнила, что отвечала охавшей Лиззи, отправившей ее сначала в душ, а затем усадившей за поздний ужин. Глядя не собственное отражение в серебряном чайнике, она видела лишь темные длинные волосы, тонкий нос, равнодушные, яркие глаза под неожиданно длинными ресницами. Складку между прямых бровей и твердую линию бескровных губ. И полное, ледяное спокойствие, которым было пропитано все его существо. Кроме того единственного момента, когда он узнал в ней одну из Калленов, и мелькнувшего в нем мимолетного интереса, тут же угасшего, он был не более чем статуей, разве что все еще способной двигаться и разговаривать.
«И это Аро Вольтури?» – снова и снова спрашивала она себя. – «Великий актер и интриган? Да он же пустой как…»
Она споткнулась, не в силах найти подходящее сравнение тому бесконечному, холодному безмолвию, что наполняло его.
«И это все, что от него осталось?» – билась в ней снова и снова обида маленького ребенка, которая целый год ждал рождественского подарка и, наконец получив его, обнаружил, что заветная коробка пуста.

****
Маркус Вольтури молча проводил взглядом попрощавшуюся Ренесми Каллен и, оставшись, наконец, в полном одиночестве, буквально упал в то самое кресло, из которого минутой раньше встал Аро. Раздраженно постукивая пальцами по подлокотнику, он, хмурясь, глядел прямо перед собой, старательно не замечая Джейн, тенью проскользнувшую между стеллажей и озабоченно глядевшую на него.
- Что скажешь, Джейн? – после долгого молчания поднял он глаза на замершую вампиршу.
- Мне кажется, господин, что ваши выводы были чересчур поспешны, – склонив голову, ответила та, не сумев, однако, скрыть удовольствия в своем голосе. – Это не она.
- Ну, еще бы, – скривил губы Маркус. – Ты как никто была бы рада этому, не так ли?
- Вы ошибаетесь, господин, – теперь голос Джейн был полон смирения. – Я разочарована ничуть не меньше. Но разве моя вина, что Повелитель чихать хотел на девчонку?
И опять в ее голосе промелькнули едва заметные самодовольные нотки. Маркус, оскалился.
- Ах, так? Чихать, говоришь, хотел? Посмотрим, посмотрим… – пальцы все так же выбивали одному ему понятный ритм по мягкому подлокотнику. – Оставим пока в покое моего братца. Куда интереснее девчонка. Она тоже не показалось мне, гм… заинтересованной.
На какое-то время воцарилась тишина. А затем Маркус выпрямился и с необъяснимым весельем взглянул на замершую в ожидании Джейн.
- Что ж, Джейн, ты все еще так трепетно относишься ко всему, связанному с моим братом. Было бы грешно не воспользоваться на благо нашего общего дела твоими нежными чувствами. Твой выход, моя милая, и посмотрим, сможешь ли ты заставить моего брата вспомнить былое, а заодно и доказать малышке Каллен, что на свете существует масса вещей не менее интересных, чем возня в библиотечной пыли.
Маркус, заложив руку за голову, откинулся в кресле и, обращаясь к высокому в росписи потолку, мечтательно закончил:
- Кто-то мне говорил, что женское любопытство неистребимо. Вот и проверим.