Думала, милый каждый день,
Думала, нежен, как капель.

Думала, милый каждый день,
Думала, нежен, как кобель...

Холмы кострами объял золотыми
И, глядя в пламя, шептал её имя.

Холмы штанами объял золотыми
И, глядя в пламя, шептал её имя.

По дороге сна, тихий звон подков,
Лег плащом туман на плечи...

По дороге сна, тихий звон подков,
Лёх, почем туман на плечи?

Стали мы с тобою легче,
Чем перо у сокола в крыле...

Стали мы с тобой легче,
Чем пила у сокола в крыле...

Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.

Ты травы завязал узлом и вплел в них пять моих волос.

Перевал пройду и порог, перепутие...

Перевал пройду и порог перед Путиным...

Так пусть же у твоих дверей гроза убьет меня...

Так пусть же у твоих дверей коза убьет меня...

Ты - сердце огня, ты - песня знамен.

Ты - сердце армян, ты - песня знамен.

Где-то бродят твои сны, королевна...
Где-то бродит до весны королевна.

Моя наркомания. Когда впервые услышала "Полнолуние":
Ты, луна - отец шаману...

Ты, луна, как стерлядь шаману...

Полынь за зола
Тебе, Тамерлан.

Полынь за салат
Тебе, Тамерлан.

Если вдруг займеться сердце рано по утру
Есть проверенное средство как унять хандру
Про родимую станицу вспоминаю я
Где красавица , девица ждет меня моя

Я вернусь , сверкая бляшкой на своем ремне
Даже встречная дворняжка улыбнется мне
Путь укажет дым печурки над моей избой
В ноги кинеться дочурка шумною гурьбой

Хоть и плакать не серьезно в возрасте моем
Горлом в коме встанут слезы , видя отчий дом
Нет родимее пената , чем где рос , мужал
Дом родной меня в солдаты стоном провожал

Все осталось как и было , все как у людей
Только крышу покосило от косых дождей
То что крышу покосило - это не беда
Все путем мужская сила в доме есть когда

Попрошу смолы у ели , заберусь на верх
И смолой замажу щели , станет лучше всех
И красавица , девица за мои труды
Поднесет мне коромысло , полное воды

А когда наступит ночька , сядем у реки
Будем слушать , как стрекочат в чаще светлячки
И домой вернувшись вместе , стоя на крыльце
Я найду губами перси на твоем лице.
© Эдуард Шляпников

Играла пуля на столе,
Снега февральские летели.
И появились в ночной мгле
Два всадника в шрапнели.

Скача, неслись они в тиши,
Собой сугробы разметая.
Две лошадиные ноги
Других двух поджидали.

Снедалась снедь, сметались яства.
На жизни празднике пустом
Сквозь непроглядное сквозь пьянство
Входил тот всадник в отчий дом.

И молча подошёв к отцу,
Он глянул в глаз ему.
"Отец, скажи мне, ПО-ЧЕ-МУ?
Ты сына предал своему?"

Но взор потупив, тот отец,
Сказал: "Ну что ж, ты молодец!
Я вижу, что с тобой твой друг,
Тот всадник, что стоит вокруг".

"Тот всадник брат мне!" - вскрикнул он -
"Он не изменник, не тевтон!!
Я замерзал, сидел под елью.
А он накрыл меня своей шрапнелью".

"Лишь ты, отец, меня не полюбив,
Отверг сыночка, в пьянстве позабыв.
Но я вернулся, чтоб отдать шрапнель,
Отцу, что выкинул меня под ель".

Играла пуля на столе,
Снега февральские летели.
Стоял в полночной тишине
Старик с потертою шрапнелью.
© Валера Знаменский