Шло время, в Вольтеру стягивалось все больше и больше вампиров. Часть из них я никогда в жизни не встречала, Карлайл и Эсми тоже узнавали лишь половину.

Роксана старалась остаться незамеченной, избегая всяческого общения. Мне часто казалось, что она и вовсе отсутствует во дворце. Порой я подходила к отведенной ей комнате и не слышала совершенно никаких звуков, даже привычного шелеста страниц, постоянно раздающегося у нас дома в ее спальне. Пару раз я замечала Роксану в бесконечных коридорах, где девушку останавливали все прибывающие и прибывающие вампиры, отчего-то невероятно удивленные ее присутствием.

Если она и старалась избегать нежелательных встреч, то я отлично ее понимала, ведь и сама вела затворнический образ жизни все эти несколько дней, ожидая скорейшего разрешения всех вопросов и отправления домой. Мне все больше и больше казалось, что я попала в какую-то западню, и утешала себя лишь той мыслью, что если и суждено случиться беде, то не вся моя семья пострадает.

В это невероятно ясное раннее утро я впервые за пару дней прогуливалась по пустынным, потерявшим свою мрачность благодаря хорошей освещенности, коридорам. Замок не внушал мне никаких положительных эмоций, однако солнечный свет, пробивающийся сквозь окна на верхних этажах, отчасти рассеивал страхи и сомнения. Спустившись вниз, я ожидала увидеть множество вампиров, выражающих Аро, который выглядел скорее напряженным, чем убитым горем, свои соболезнования. Вопреки всем предположениям в тронном зале никого не оказалось. Оглядываясь в поисках хоть одной живой души, я впервые по достоинству оценила интерьер этой светлой огромной комнаты. Каждая деталь была прекрасно продумана и отличалась помпезностью, словно подчеркивала величие обитателей замка. Внезапно мой взгляд наткнулся на приоткрытую дверь, располагающуюся за тронами, и совершенно не бросающуюся в глаза. Дорожка солнечного света пробивалась из открытой створки, и я, не сумев побороть любопытство, направилась туда.

За дверью я очутилась в шикарно обустроенном внутреннем дворике, о существовании которого, видимо, кроме самих Волтури никто и не знал. Находившийся между стенами замка, сад был погружен в необыкновенную тишину: ни один городской звук не могу проникнуть сюда. Лишь тихий шелест распускающейся листвы нарушал то странное умиротворяющее спокойствие. Солнце, только начинавшее свой путь к зениту, освещало лишь часть двора.

- С добрым утром, Элис, - раздался негромкий и завораживающий голос Роксаны, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности.

Ощущение того, что я вторгалась в чью-то личную жизнь еще не оставило меня, и было крайне неприятным быть замеченным кем-то в этот момент. Однако Роксана едва ли обращала на меня внимания: она неподвижно стояла, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу. На ней было одето лишь легкое, струящееся черное платье-бюстье до колен, полностью открывающее руки и плечи. Кожа девушки сверкала так ярко, словно была покрыта алмазной крошкой.

- С добрым утром.

Она с улыбкой повернулась ко мне. Ее лицо больше не изображало той свойственной ей напряженности. Глаза Роксаны смотрели по-новому, необыкновенно нежно, радостно, но все с тем же оттенком нескончаемой скорби и взволнованности.

- Нравится? – она жестом обвела весь внутренний двор.

- Очень, - искренне призналась я, еще раз оглядывая его, - Никогда бы не подумала, что в этом доме может быть такое умиротворяющее место. Ведь здесь все пропитано смертью.

- Такова наша природа, Элис. Мы несем смерть, сеем ее там, куда ступит наша нога. И не нужно отрицать, - она заметила, как я покачала головой, - Кто скажет, что ваша семья не отнимает жизни. Убивать животных – тоже убивать. Ваше вегетарианство весьма относительно, - девушка сделала несколько шагов в мою сторону, и я заметила, как ее взгляд похолодел, - Не правда ли глупо: ради поддержания одной проклятой жизни уничтожать тысячи ни в чем не повинных существ?

Я не знала, что и ответить. Мне были привычны ее резкие перемены, но в этот раз Роксана казалась поистине угрожающей. Самая страшная ярость не столь ужасна, как ее спокойствие. Меня насторожило еще и то, что я перестала чувствовать запахи. Значит, девушка вновь с какой-то целью применяет свой дар на мне.

- Но нет ничего глупее, чем жить и знать, что ты всего лишь экспонат. Редкая жемчужина на полке коллекционера. Тобой все восхищаются, все тебя благотворят. А в душе ты осознаешь свою действительную бездарность, пустоту своего существования. Существования среди тех, кто погряз в собственном величии и жестокости, среди тех, кто уверен, что вершить правосудие, а на самом деле, в большинстве случаев лишь утешает свою озлобленную душу. Ты хотела узнать о моем прошлом. Узнать, кто я на самом деле, так? – ее глаза блеснули дьявольским огнем и она, подавшись какому-то порыву, бросилась ко мне.

- Так, - только и смогла выдавить из себя я, изрядно напугавшись.

- Вот кто я! – почти вскричала девушка, сорвав с шеи золотую цепочку и показав ее мне. Золотой знак Волтури, с двумя сияющими на солнце рубинами раскачивался из стороны в сторону, будто маятник. Так же резко Роксана сжала медальон в руке и посмотрела на мое искаженное от ужаса и неприязни лицо.

- Я бывшая ищейка, талантливый вампир, которого Аро приметил еще в младенчестве. Все мое детство он являлся ко мне, был моим ночным кошмаром и надеждой, моим самым ужасным страхом и возлюбленным. Он спас меня, сделав одной из нас, одной из проклятых. Он подарил мне столько же счастья, сколько и горя, возвысил меня среди других вампиров клана, а потом позволил упасть в глазах всех и вновь вернуться. Я ушла из клана немногим более тысячи лет назад, и он отпустил меня, дал уйти. Не пощадил свою сестру, но пощадил меня. Я была его отдушиной, талантливой преемницей, но слишком вольнолюбивой, чтобы жить взаперти, под постоянным страхом расправы! Никого я не любила в этом мире более, чем своего создателя, никого не ненавидела, более Аро. Он подарил мне вечность, красоту, весь тот мир, в котором я живу, но отнял обычное человеческое счастье. Посещая балы в Вене, Париже, Лондоне я всегда была в центре внимания, все мной восхищались, а я считалась себя лишь низким существом, гасящим жизни ради собственной, никчемной и пустой, собственноручно разбитой и разбившей жизнь всей своей семьи. Все смотрели на меня, а я видела лишь счастливые семейные пары, такие румяные и живые, с трепещущими от счастья сердцами! Да, их век недолог, но что я, что моя покойная сестра, обменяли бы вечность на эти прекрасные семьдесят лет, прожитых вот так, - ее голос сорвался на крик, а на глаза навернулись слезы, - Сколько красивых юношей, в которых играла свежая горячая кровь влюблялись в меня, а я, юная снаружи и увядшая внутри, видела перед собой лишь его лицо. Но цена возвращения была тогда слишком дорогой, Элис. Я сама разрушила свое счастье, сама отказалась от него, чем разбила жизнь двум самым близким людям. И вот теперь настал тот час, когда все должно встать на свои места.

Я шокировано оглядывала девушку, которая недолго постояв подле меня, направилась к резной скамье, на которой теперь, как я заметила, свесив голову, сидела темная сутулая мужская фигура.

- Посмотри, какой красивый сад, Элис! Полное подобие того, что был когда-то в моем родительском доме. В свое время я находила здесь утешение от собственной безвольности, а потом это стало любимым местом Сульпиции. И не случайно, он ей о многом напоминал. Здесь нет той мертвенности, нет тех страхов и предсмертных криков, которыми словно пропитан весь замок. Здесь можно забыть о своей дьявольской природе, - Роксана подошла к одинокой фигуре и достаточно грубо подняла безвольную голову за подбородок, - Этот мужчина вчера вечером убил собственную жену. И кто после этого чудовище – я, которая сейчас совершит правосудие, или он, убивший невинную женщину? – с этими словами, девушка подняла мужчина за шкирку и впилась в шею своими острыми, как бритвы зубами. Резко откинув от себя обескровленный труп, она утерла губы, по которым стекала алая кровь и подскочила ко мне.

- Так кто же я, Элис? – прорычала она, словно в приступе безумства хватая меня за шею и приподнимая над землей.

Я вырвалась из ее рук и в ужасе бросилась бежать из этого адского сада, где мне минуту назад открылось так многое.

Предыдущая глава « Оглавление » Следующая глава