Мрачная осенняя ночь быстро пришла на смену слабому перегоревшему дню. Порывы ледяного ветра срывали последнюю листву с деревьев, и все вокруг было так безжизненно и печально, что ни один местный житель не осмеливался выходить из своих теплых домов, опасаясь не то холода, не то каких-то суеверий. Все в больших жилищах гас дрожащий свет, отбрасываемый неровным пламенем свечей. Ничто не нарушало повисшую тишину, лишь изредка залает собака или послышится свист ветра, шуршащего в опавшей листве и разбрасывающего ее по улицам.

Красивая пара медленно продвигалась среди уснувших домов. Девушка держала мужчину под руку, грустно оглядываясь по сторонам. Внезапно она остановилась и, припав к плечу своего спутника, тихо заплакала. Он с нежностью прижал ее к себе, и так пара простояла пару минут, не замеченные никем, словно они были частью той темной и холодной ночи.

- Ладно, пора идти дальше, - девушка продолжила свой путь, отстранившись от мужчины, - Посмотри, как тут все изменилось за прошедшие восемнадцать лет. Чума унесла жизни практически всех, кого я знала. Благо, родители успели уехать в те страшные годы. Господи, как же безжалостно время.

- Над нами оно не властно, Роксана. Все разрушается, гляди, - он обвел рукой обветшавшую улицу, - А мы нет. Мы никогда не отведаем ни старости, ни увядания.

По лицу девушки проскользнула слабая улыбка:

- Я не увяну до тех пор, пока со мной будешь ты.

Аро улыбнулся, желая что-то ответь, но спутница, быстро переменившись в лице, прервала его:

- Там человек, тише.

Из-за угла показался неопрятный грязный мужчина, находящийся в состоянии тяжелого опьянения. От него за версту разило дешевым алкоголем, от запаха которого Роксане стало дурно.

- Здравствуйте, - он пошатнулся, пытаясь изобразить поклон, - Что делают столь почтенные господа в нашем захолустье ночью? – потом, внимательней оглядев девушку, произнес, - Боже правый, неужели это та самая… Я, стало быть, мертвецки пьян.

-  Вы кого-то во мне признали? – улыбнулась та в ответ.

- Подружку моей сестры-покойницы. В детстве мы частенько играли вместе. Эту девчонку никогда никто не мог найти, так хорошо она пряталась, а потом, Боже, - пьяница вновь пошатнулся и прижал руку к сердцу, - А потом и эта девочка пропала. Но я так пьян, так пьян, юная леди, что прошу меня простить. Я точно спутал вас с ней.

- Какая ужасная история, - Роксана с грустью оглядела неопрятного бродягу. В нем она с трудом узнала одного из старших братьев Маргарет.

- Родители той несчастной уехали из этого жуткого местечка пару лет назад, до начала той дьявольской чумы, которую я черт знает, как пережил. Но вот сестра ее до сих пор живет здесь, в нашем Богом забытом городишке. Судьба у нее ужасная, ужасная, - пьяница отхлебнул еще пойла из своей грязной бутылки, - Муж умер в чуму, детей тоже нет, да и сама она слегла. Говорят, чахотка.

Роксана лишь охнула, и глаза ее загорелись надеждой. Мужчина продолжил:

- Она живет вон в том особняке, - он махнул рукой в сторону достаточно богатого дома, и чуть было не упал, - Но ей недолго осталось, это вам точно говорю. Ладно. Прошу меня извинить, но я… Я пошел. И вы уходите. Тут какое-то проклятье, в этом месте. Столько несчастья, даже вот моя семья. Я последний, кто остался на этой земле.

Нетвердой походкой он прошел мимо пары, помахав на прощанье бутылкой, из которой выплеснулось немного вина.

- Значит, она осталась в живых, - с волнением пробормотала Роксана, взглянув на Аро, все это время хранившего молчание, - Я должна ее увидеть.

- Сделай то, зачем пришла, - он взял ее за руку, и, притянув к себе, поцеловал в лоб, - Иди.

Через долю секунды девушка оказалась у каменного богатого особняка. Двери были прочно заперты, и она обошла дом со всех сторон, в поисках еще какого-нибудь входа. Слабый свет дребезжал лишь в одном приоткрытом окне. Легко подпрыгнув до третьего этажа, Роксана бесшумно просочилась в комнату, погруженную в полумрак. Красивая спальня больше походила на склеп, роскошную усыпальницу, нежели на жилое помещение. Большая кровать с прозрачным убранным балдахином была смертным одром некогда красивой девушки двадцати пяти лет. Худоба изуродовала ее тело, мертвецкая бледность уже вытеснила румянец с изможденного лица. Тонкие, как веточки, руки безвольно лежали поверх одеяла. Услышав какое-то движение, она распахнула огромные мутные глаза, казавшиеся непропорциональными на лице с впалыми щеками и бледными, обескровленными губами.

- Вот значит, какая она, моя смерть, - слабым голосом прохрипела девушка, пошевелив руками, - Явилась ко мне в образе сестры, некогда ненавистной мне.

- Здравствуй, Сульпиция, - произнесла Роксана, садясь на кровать к несчастной.

- Ну, здравствуй, - криво улыбнулась та, - Вот значит он какой, мой самый страшный грех, раз уж ты призвана забрать мою душу. Прости меня.

Роксана сжала ее слабую руку в своей и ощутила, как же сестра пылает от жара.

- Холодная как лед, - девушка вновь улыбнулась, - Знаешь, как тебя разыскивали. Никого никогда так не искали. Жених твой, правда, недолго печалился. Женился на какой-то простушке через пару месяцев. Но ты похорошела, чего обо мне не скажешь, - она закашлялась, и капельки крови упали на одеяло, - До чего странно общаться с собственной галлюцинацией. Но мне же нужно кому-то исповедоваться. Через три дня умер отец несчастной Маргарет. Его тело нашли обескровленным и сброшенным с крыши собственного дома. Все решили, что какой-то злой рок витает над нашим городом, и я, пожалуй, соглашусь с этим. Моя судьба еще более ужасна, чем твоя. В двадцать три года стать бездетной вдовой, пережить чуму... Я все чаще и чаще думаю, что это расплата за все то зло, причиненное тебе, - новый приступ кашля задушил Сульпицию, гораздо более длительный и ужасный, - Я ощущаю, как жизнь покидает меня. Прощай. И прости еще раз за все.

- Я прощаю тебя, - сорвавшимся голосом ответила Роксана.

Сознание начало покидать слабо улыбнувшуюся в ответ девушку, а Роксана, с застывшими в глазах слезами, смотрела на то, как угасала ее сестра. Дать ей умереть, отомстить за все те ужасы, принесенные ею или даровать бессмертие? Дыхание Сульпиции становилось все прерывистей и тяжелей. Роксана, не сумев больше взирать на ее страдания, поцеловала в лоб и бережно укусила в исхудавшую шею, где все еще слабо трепетала сонная артерия.

Предыдущая глава « Оглавление » Следующая глава