Джилл перекинула лук через плечо и шокированно выдохнула. Дротик, посланный ею, угодил аккурат в темнеющую на шее вампира жилку, по которой раньше струилась горячая кровь. Покачнувшись и издав непонятный звук, здоровяк рухнул на землю, между своими товарищами, которых постигла та же участь. Девушка согнулась пополам, упираясь ладонями в колени и пытаясь отдышаться, поздравляя саму себя с успехом и гадая, на сколько часов хватит яда и стоит ли оповещать Штаб об этой маленькой победе. Резким раздражённым движением откинув прилипшую ко лбу чёлку, она поднесла к лицу кисть, щурясь и пытаясь разглядеть время на тоненьком эластичном ремешке, обвивающем её запястье. Блики нестерпимо ярких огней расползались по тёмному горизонту, отражаясь сотнями озорных искр на гладком стекле, но неоновые цифры буквально кричали о том, что последние часы дежурства утекают как песок сквозь пальцы. Девушка вздохнула и чуть высунулась из-за кустов, словно пугливый зверёк, окидывая взглядом почти чёрное дно зловещего оврага, на фоне которого с трудом угадывались очертания нескольких изящных тел.
– Готово… – прошептала охотница и в последний раз набрала воздуха в лёгкие. – Слава Богу!
Пригнувшись к земле, Джилли раздвинула пушистые еловые лапы, служившие ей укрытием, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Усыплённый ядом вампир всё равно вампир, а бережёного, поговаривают люди...
Рацию она умудрилась потерять еще в первые полчаса своей смены и до недавнего времени грызла ногти в страхе, что Центр вообще отлучит её от вылазок за такой серьёзный проступок – но вот так удача! Когда сон уже почти сморил скучающую девушку, неудобно скрючившуюся в засаде, она почуяла разлившийся в воздухе аромат хладных.
Оборотни всегда считали, что вампирам присущ сладкий до жути запах, от которого режет нос, и в угоду давно вымершим предкам некоторые маленькие гибриды смешно кривились всякий раз, когда кто-нибудь упоминал о кровососах, хотя и те являлись их косвенными родителями. Джилл не корчила из себя черт знает кого – она просто удивлялась, как у тварей, пьющих кровь живых людей, может быть такой тонкий и приятный запах...
– Вперёд, – тихо скомандовала себе девушка, припрыгивая через поваленное непогодой бревно, осторожно спускаясь по крутому склону лощины, на дне которой лежали её жертвы. Хватаясь вспотевшими пальцами за каждый выступ, каждый корешок, Джилл мысленно считала единицы оружия, отписанного ей на складе, и заранее готовилась давать деру на случай, если хитрые и чертовски предусмотрительные вампиры все же оставили на часах кого-нибудь, оставшегося незамеченным девушкой. Усыпляющие иглы были любимым оружием любого охотника, но у них имелся огромный, жирный минус: ни один дротик нельзя оставить в теле жертвы – их положено уничтожать, пусть и ценой собственной жизни. Если вампиры найдут противоядие, продолжать войну не будет смысла.
Джилли поспешно нагнулась над телом хрупкой на вид белокурой девочки, которую она и приметила первой. Надавив на торчащую в тонкой жемчужно-белой шейке стрелу, девушка с трудом вырвала её, не оставив на мраморной коже и следа. Засунув использованный дротик в чехол под синей майкой, Джилл осторожно перевернула лежащую на траве вампиршу и снова сверилась с временем. Еще пару минут у неё наверняка есть, а веки так и слипались... Нашарив в темноте мягкое, пологое место, девушка устало рухнула на молоденький вереск, не заботясь о мелких сучках и соломинках, путающихся в растрепанных волосах.
Охотница наконец-то позволила себе расслабить напряженные мышцы, утопая в мягкой траве, прикрыв глаза и сквозь ресницы считая рассыпанные по темному небу звезды. От света костров, горящих за лесом, где-то в лагере, оно казалось не черным, а тёмно– бордовым, как запекшаяся кровь.
– На войне всегда так кажется, – пронеслось в сонной голове. Взявшийся будто из неоткуда ласковый порыв летнего ветерка окончательно сморил девушку и свел на нет все попытки встревоженного шестого чувства достучаться до сознания, пока...
– Попалась, птичка.
– Черт!
Джилли испуганно вскрикнула, резко встрепенувшись, когда ледяное прикосновение каменных пальцев обожгло голое предплечье и кто-то с силой оторвал её от облюбованной постели, отбрасывая вперед на добрых два метра, в самые заросли молоденьких кустиков акации. Длинные и твёрдые шипы моментально вспороли незащищённую кожу в сотне разных мест, заставляя Джилл шипеть от боли и злости. Распалённая яростью, девушка вскочила на ноги, слегка шатаясь, доведённым когда-то до автоматизма движением вытаскивая из ножен, обхвативших её бедро, очередную серию маленьких стрел, стараясь как можно быстрее вставить их в лук… Который от удара об землю переломился ровно посредине. Мысленно застонав от досады, девушка отбросила в сторону бесполезное оружие, готовясь вступить в смертельный танец с вампиром, помешавшим ей должным образом завершить работу и хоть немного отдохнуть. Однако, к удивлению Джиллиан, овраг был пуст, и даже обездвиженные тела проклятых кровососов куда-то пропали. Девушка опустилась в нерешительности на колени, недоумевая, почему это её пощадили и ушли, не добив ненавистного гибрида.
– Если ты считаешь, что про тебя забыли, ты сильно ошибаешься, маленькая полукровка, – бодро шепнул кто-то ей в самое ухо, отчего охотница вздрогнула и отскочила в сторону, широко распахнутыми глазами оглядывая всё еще безлюдную лощину, с ужасом гадая, каким же даром обладает дважды надувший её враг. Долго думать не пришлось, так как рядом вдруг всколыхнулись перистые листья папоротника, и цепкие пальцы сжали расцарапанные плечи девушки, надавливая, переворачивая её и окончательно повергая на землю. Отбиваясь, ударяясь и царапаясь спиной и руками об острые камни, будто это могло остановить или обезвредить недруга, да еще и невидимого, охотница не успела засечь момент, когда прямо над ней материализовалась растрёпанная шевелюра шелковистых русых волос. Чертов вампир сидел верхом на полностью обездвиженной девушке, заливисто смеясь на весь лес. Навеселившись вволю, мужчина наконец-то соизволил окинуть взглядом свою перепуганную жертву, криво ухмыляясь поверженной охотнице. Джилли заворожено следила за насмешливыми алыми глазами, сияющими во мраке ночи, неспешно оценивающими плачевную внешность растрёпанной девчонки. Ни один вампир не откажет себе в удовольствии прикончить полуоборотня-полукровососа, и она это знала. Набрав в лёгкие побольше воздуха, стараясь не обращать внимания на затянувшийся где-то в желудке узел, девушка выпалила:
– Я все равно не буду молить о пощаде, так что делай свое поганое дело быстрее! – и тихонечко пискнула, когда вновь рассмеявшийся вампир медленно нагнулся к её шее. Джиллиан крепко зажмурилась, прикладывая все усилия, чтобы отпихнуть от себя ненавистные руки и хоть немного отсрочить момент глупой, ужасно глупой и страшной смерти...
Аккуратно облизав царапину на вздымающейся ключице, почти не касаясь дрожащей кожи, пленитель вдруг резко встал, поднимая за собой тяжело стоящую на ногах девушку. Удостоверившись, что она не упадёт, он галантно наклонился и на долю секунды прижал к губам, на которых еще поблескивали капельки ее крови, тыльную сторону ладони ничего не понимающей Джилл.
– Афтон Вольтури, к вашим услугам, юная храбрая леди. От кого имею честь спасать своих безответственных родственничков? – Он весело сверкнул глазами, чуть отпихивая девушку от себя и вновь пронизывая оценивающим взглядом.
– Тебе-то какая разница, изверг бессердечный? Всё равно порвёшь меня на куски, так давай уже! – гневно воскликнула охотница, стараясь высвободить запястья из стальной хватки вампира. Ноги путались в дикой траве и развязавшихся шнурках, тело ныло от долгого пребывания в ужасно неудобном положении и остро саднили царапины, сетью покрывающие руки, ноги, плечи, спину, лицо...
Он раздраженно фыркнул и покачал головой, привлекая её, словно тряпичную куклу, обратно к себе и прижимая к рубашке, пахнущей чем-то терпким и безумно приятным, от чего на глаза Джиллиан навернулись слёзы – даже аромат этой твари привлекает настолько, что оторваться невозможно. И что еще за странные танцы посреди леса он устроил?
– Я не убиваю детей, учти это, bambina. Кстати, сколько тебе лет?– мужчина развернул лицом к себе отчаянно сопротивляющуюся девушку. Продолжая вырываться, Джилл зло прошипела, стараясь заехать локтем по челюсти нахала:
– Чтоб ты знал, ровно через неделю исполниться семнадцать, и тебя тогда уже в живых не будет! – рыкнула она, с отвращением чувствуя, как плотно прикасается к ней грудь врага, могильный холод которой ощущался даже сквозь ткань рубашки.
Афтон решительно перехватил руки своей отчаянно сопротивляющейся добычи и прижал вмиг застывшую от испуга девушку к ветвистому дубу в нескольких шагах. От скорости вампира у охотницы потемнело в глазах, а спина неестественно выгнулась, болезненно встретившись с шершавой и твердой корой дерева. Джилл покрылась мурашками, чувствуя, как вампир всё так же насмешливо и нахально слизывает кровь с её плеч, разрываясь между желаниями сжечь его заживо или пустить отравленную ядом ликанов стрелу прямо в холодное сердце.
Когда неожиданно мягкий кончик языка аккуратно провёл по особенно вздутой ярко-розовой полосе, Джилл показалась, что она захлебнется от ярости и жара, и чтобы не выдать себя, девушка собрала в кулак то, что осталось от её силы воли и отстранённо, безразлично спросила:
– И ты вот так просто отпустишь меня, даже не переломав пару рёбер на прощанье?
Афтон оторвался от своей кропотливой работы и посмотрел Джилл в глаза, проводя пальцем по смуглой щеке, от чего по телу девушки пробежала новая волна необузданной ярости, обиды и чего-то непонятного, но не менее страшного.
– А ты так сильно этого хочешь? Мне, конечно, не сложно, но тащить потом скрюченную тебя до лагеря – не самая приятная перспектива из всех, какие я могу выбрать на эту ночь. Видишь ли, bambina, меня ждут не дождутся дома, и я спешу. – Вампир лучезарно улыбнулся, а Джилли, внезапно для себя, нахмурила брови и отчаянно вцепилась в длинные твердые пальцы, не желая отпускать мужчину о себя ни на шаг. Скажите пожалуйста, ждут его! А её, Джиллиан Браун, тоже ждут дома с головой вампира, и никуда этот самовлюбленный болван не уйдет, пока она – самолично! – не убьет его.
По счастью, рискованный жест охотницы был принят кровососом за проявление страха, поэтому он продолжил, не обращая внимания на тревожный огонь в карих глазах:
– Если бы я был голоден, от тебя бы и уже следа не осталось, но можешь вздохнуть свободно – я сыт как никогда, а ты мне еще пока нужна.
Девушка замерла, пытаясь осознать двоякий смысл сказанных Вольтури слов. Постепенно непонимание в её глазах сменилось беспредельным ужасом, и она возмущенно затрясла головкой, хлеща волосами по испещренному царапинами лицу и крича на весь лес:
– И думать не смей, слышишь? Я не скажу о нашем Штабе ни слова, хоть наизнанку меня выворачивай! Я охотник, чертов ты идиот, меня учили верности и стойкости с раннего детства, и я ни за что не предам свою семью, как бы вы надо мной не издевались, ты слышишь меня или нет?!?
– Я-то слышу, но благодари небеса, что не слышит мой господин, глупая девчонка, иначе ты бы в полной мере осознала, что значит быть вывернутой наизнанку! – прошипел вампир, встряхивая девушку и сжимая сильнее смуглые плечи, заставляя её громко выдохнуть и вскинуть голову от боли.
Из полных неконтролируемого гнева глаз текли жгучие солёные капли, оставляя мокрые дорожки на чумазых щеках. Афтона так изумило это открытие, что слова застряли в горле, а пальцы сами собой разжались и потянулись стереть слёзы с несчастного лица девушки. Стоило Джилл почувствовать нестерпимо легкое прикосновение ледяных кончиков, как она замерла, широко раскрыв глаза, будучи не в состоянии оторвать взгляд от бледной кисти вампира.
– Оттолкни его, дура, – мысленно обругала себя полукровка, с горечью осознавая, что не поступит так ни за что на свете.
– Джиллиан, сейчас не время разводить сырость, – наставительно произнес вампир, моментально отбирая руку и выводя девушку из оцепенения. – Послушай меня, пожалуйста.
Джилли больше не имела сил бороться с усталостью, слабостью, злостью и стыдом одновременно, поэтому со стоном повисла на сильных руках, мысленно моля небеса, чтобы бездушная тварь знала о ней только имя и ничего больше. Если по её милости заклятые враги полукровок ворвутся в лагерь, она сама выпьет целую бочку яда...
– Я не залезаю в головы людям, малышка Джилл, я всего лишь умею читать. – Вольтури усмехнулся и в который раз прижал обмякшее тело к себе, слегка встряхнув его и укоризненно произнеся: – Возьми себя в руки, ты же охотница, в конце концов! Слушай, слушай меня внимательно...
У бедной "охотницы” голова шла кругом. Двадцать минут назад она была готова распрощаться с белым светом, а сейчас чуть ли не падает в ненавистные смертельные объятья, стараясь подавить плескающийся в душе ужас, собирая остатки внимания, чтобы уловить хоть часть того, что Афтон – да, его имя прочно засело в отличной девичьей памяти, так что гореть ему в аду! – наскоро шепчет ей на ушко, усаживая, словно куклу, на прохладный мох под чернеющим силуэтом ветвистого дерева. Ночь, запахи и шорохи леса, азарт войны, близость красавца-вампира и... Страшные вещи, которые он пытался донести до затуманенного шквалом сильнейших чувств сознания:
– ... В среду, слышишь? В среду, десятого мая мы выступим, окружим вашу деревеньку и сожжём её дотла. Женщины, дети, такие маленькие дурочки, как ты – всех, до одного. – Он взял лицо Джилли в ладони и заставил смотреть прямо в алые омуты глаз. – Соберись! Я говорю это тебе первый и последний раз, так что будь добра не считать ворон, если хочешь помочь своим людям, охотница, – вампир язвительно выплюнул последнее слово, нарочно подчёркивая беспомощность выбившийся из сил и злой как черт девушки.
– И по какой же причине я должна тебе верить? Может, вы хотите выманить всех нас в лес и устроить кровавую резню, а ты сейчас просто морочишь мне голову?
– Что, кстати, у него чертовски хорошо выходит! – едко пропело где-то в голове Джилли.
Мужчина пожал плечами и поднялся на ноги, педантично отряхивая светлые брюки. Теперь он смотрел на распростёртую у подножья дуба Джилл сверху вниз, заставляя её еще пуще гореть от стыда, унижения и досады. А еще от жгучего желания сейчас же схватить его за рубашку и притянуть обратно.
– Моему господину весьма интересен ваш вид, и он хотел бы себе несколько лучших экземпляров в коллекцию. Он не видит смысла в смерти всех гибридов, хотя большинство из вас, безусловно, обречены. Конечно, если наша маленькая беседа станет достоянием общественности, братья господина будут не в восторге, и поэтому я позволил тебе усыпить моих соклановцев сегодня... Если честно, мне плевать на других вампиров, но если я поймаю тебя за охотой на Вольтури еще хоть раз – ты пожалеешь, Джиллиан. Поверь на слово.
Полагая, что разговор окончен, Афтон отступил в темноту и растворился в воздухе. Девушка встрепенулась, вытягивая руку вперёд, как будто желая остановить вампира, отчаянно крикнув ему вслед:
– Ст-той! Ты н-не можешь вот так уйти, просто оставив меня тут!
– Что за чушь, Джилли? Разумеется, может! – немедленно воскликнул позабытый здравый смысл.
Само собой, ответа не последовало, и вконец разбитая Джиллиан бессильно опустила лицо, уткнувшись носом в колени, съёживаясь в комочек на помятой траве и гневно шепча себе под нос, стараясь затолкать противные слёзы обратно в глаза:
– Черт бы побрал всех этих самовлюблённых Нарциссов... Ненавижу, как же я тебя ненавижу!
– О Всевышний, ты что, флиртуешь? Осади, bambina, я женат, – весело отозвался знакомый голос где-то за спиной, во мраке, заставляя девушку вскрикнуть от неожиданности. Уже во второй раз за одну ночь. Поднимаясь на ноги, Джилли с отчаянно-гневным рыком бросилась в ту сторону, где было еще слышно эхо тихого смеха, на ходу вытаскивая дротик из кармана и что есть мощи вонзая его туда, где по её соображениям должно было находиться каменное сердце.
Рука со свистом рассекла свежий ночной воздух, ядовитая капля гулко шлёпнулась об землю и лес окончательно утонул в тишине. Хрипло дыша полной грудью, как после долгого бега, охотница медленно сползла на землю, путаясь пальцами в волосах и обзывая себя самыми ужасными словами из всех, что когда-либо слышала.
– Bambina! Да чтоб он провалился... – зло прошипела сама себе Джиллиан Браун и её веки, налитые свинцом, окончательно сомкнулись.