Как стpашен Вековечный Лес
Для маленького пони!
Лишь где-то свеpху кpай небес
Величиной с ладони.
И долго ль так еще бежать,
Hикто ответ не может дать,
Хозяева могли б сказать,
Да им самим бы знать.

Миp так велик, миp так велик,
А лошади так малы!
Бежать за сотней сотню лиг
Копытцам их усталым.
Миp так велик и долог путь -
Hи отдохнуть, ни повеpнуть,
Hо потихоньку, по-чуть-чуть
Доедем как-нибудь.

Еще сквозь листья солнце бьет
И туч не видно чеpных,
Тpопинка в гоpу петли вьет
Под стук копыт задоpных.
И стpахом тягостных минут
Еще не омpачен маpшpут,
Hикто не знает напеpед,
Какие беды ждут.

Лошадок скоpо отдых ждет,
Им только до Пpигоpья;
А их хозяевам впеpед
Еще шагать по взгоpьям;
И будет много долгих дней
И бед одна дpугой стpашней,
Hу а пока бегут впеpед
Пять маленьких коней.

Блаженно вытянул я ноги под зелёным
Столом, я созерцал бесхитростный сюжет
Картинок на стене, когда с лицом смышлёным
И грудью пышную служанка в цвете лет,

- Такую не смутишь ты поцелуем страстным! –
Смеясь, мне подала мои тартинки с маслом
И разрисованное блюдо с ветчиной,

Чуть розоватою и белой, и мгновенно
Большую кружку мне наполнила, где пена
В закатных отблесках казалась золотой.

Какая ранняя и звонкая зима!
Еще вчера был день прозрачно-синий,
Но за ночь ветер вдруг сошел с ума,
И выпал снег, и лёг на листья иней.

И я смотрю, задумавшись, в окно.
Над крышами соседнего квартала,
Прозрачным пламенем своим окружено,
Восходит солнце медленно и вяло.

Седых берез волшебные ряды
Метут снега безжизненной куделью.
В кристалл холодный убраны сады,
Внезапно занесённые метелью.

Мой старый пёс стоит, насторожась,
А снег уже блистает перламутром,
И всё яснее чувствуется связь
Души моей с холодным этим утром.

Так на заре просторных зимних дней
Под сенью замерзающих растений
Нам предстают свободней и полней
Живые силы наших вдохновений.

И та, и тот равно неотразимы,
И безответственны и тот, и та,
Пощады нет, протесты нетерпимы,
Их приговор смыкает всем уста...

Но Смерть честней - чужда лицеприятью,
Не тронута ничем, не смущена,
Смиренную иль ропщущую братью -
Своей косой равняет всех она.

Свет не таков: борьбы, разноголосья -
Ревнивый властелин - не терпит он,
Не косит сплошь, но лучшие колосья
Нередко с корнем вырывает вон.

И горе ей - увы, двойное горе,-
Той гордой силе, гордо-молодой,
Вступающей с решимостью во взоре,
С улыбкой на устах - в неравный бой.

Когда она, при роковом сознанье
Всех прав своих, с отвагой красоты,
Бестрепетно, в каком-то обаяньи
Идет сама навстречу клеветы,

Личиною чела не прикрывает,
И не даёт принизиться челу,
И с кудрей молодых, как пыль, свевает
Угрозы, брань и страстную хулу,-

Да, горе ей - и чем простосердечней,
Тем кажется виновнее она...
Таков уж свет: он там бесчеловечней,
Где человечно-искренней вина.