Автор: Lis@

1725 год Вольтерра

POV Аро

Прогуливаясь по Вольтерре, проходя по узким улочкам спящего сном младенца города, я и Элеазар беседовали о том, что же на самом деле есть жизнь для человека.

– Ты ни во что их не ставишь, считаешь, что они низменные и эгоистичные существа, для которых даже семья просто слово и ничего больше. Однако посмотри хотя бы на свой замок, ведь изначально его создали именно люди, а сколько еще всего они могут созидать. – Мы уже практически дошли до окраины города, и, остановившись у дома местного сапожника, вампир продолжил пламенную речь.

– Вспомни Данте, Гете, Санти и Микеланджело, одних из ярких и лучших представителей этой расы… – Элеазар не успевает договорить, поскольку я перебиваю его воодушевленную тираду взмахом руки.

– Да, они прекрасные творцы, и они воистину достойны жизни, но в основном люди – это стадо… Друг мой. Ты слушаешь меня и куда ты так смотришь, будто там увидел, как на землю опускается снежное покрывало посреди лета, – с иронией заметив это, я повернул голову в ту сторону, куда смотрит мой собеседник и предо мной открылась следующая картина: у окна, занавешенного тонким пологом, сидела девушка, младшая дочь обувщика. На вид ей было не более восемнадцати лет: милое лицо, обрамляемое слегка вьющимися каштановыми волосами, ниспадающими на тонкие девичьи плечи. Зеленые глаза с густыми черными, будто агат, ресницами, аккуратный чуть вздернутый носик, тонкие губы персикового оттенка. Увлеченная чтением, она не замечает, как с противоположной стороны улицы за ней пристально наблюдают двое мужчин.

– Элеазар, ее кровь будоражит и мое сознание, но мы же обедали недавно, – с нескрываемым ехидством и насмешкой замечаю я. В ответ мой сопровождающий лишь протягивает мне свою ладонь. Коснувшись руки Элеазара и немного сосредоточившись, я стал перебирать его мысли, они заполонили мой разум, отдавая в висках своей назойливостью.

 «У этой молодой особы, возможно, есть талант и весьма необычный. Сейчас трудно сказать, она лишь человек. Но он связан с перемещением, но я пока не понимаю, как именно». Узнав о такой необыкновенной способности, я тут же захотел ею обладать. Как такое возможно? Интересно, а на какое расстояние она способна переместиться? И будет ли делать это одна, или же сможет взять кого-то с собой? В чем я полностью был уверен, так это в том, что данный дар незаменим в боях, он стал бы одним из моих жемчужин в коллекции.

– Тогда чего же мы ждем? – задав риторический вопрос, я молниеносно подхожу к окну и запрыгиваю на подоконник, отчего девушка судорожно вздохнула и подняла голову, встретившись со мной взглядом. В следующий момент она попыталась выбежать из комнаты, но зацепившись подолом платья о гвоздь, торчащий из стола, упала на пол, роняя вместе с собой стул и книгу, за которые пыталась удержаться.

– Беатриче, доченька, с тобой все в порядке? – послышался голос матери со второго этажа и то, как женщина встает с постели, собираясь спуститься на шум. Но девушка, сидящая передо мной, не издала ни звука. Она была слишком скована страхом и в то же время очарована моей красотой, чтобы как-то реагировать на происходящее вокруг. Уже сидя перед ней и заправив за ухо выбившуюся прядку локона, шепнул на ухо:

– Будет больно. – Я провожу кончиком языка в области сонной артерии и впиваюсь в шею посмертным поцелуем. Однако, две капельки крови все-таки ускользают от меня, падая на желтые листы старой книги. Эта жидкость заставляет забыться, унося за пределы сознания, туда, где есть только наслаждение и безрассудное желание божественного нектара. Это могло длиться вечно, если бы не голос Элеазара, который звучал на задворках моего разума. Он просил остановиться, говорил, что убиваю ее, но это было невозможно сделать, я не хотел, чтобы это закончилось. Очнулся уже на улице, сидя на тротуаре, тогда как вампир, сопровождавший меня, скрывался с девушкой, убегая на всех парах. Стук его каблуков отбивался непонятным ритмом в моей голове. Быстро поднявшись, я поспешил в ту же сторону, и, оказавшись в узком переулке, услышал, как пустынную улицу пронзил надрывный, полный горя и отчаянья крик матери. Теперь та самая книга, выпачканная кровью, будет единственным, как надгробная плита, напоминанием об их дочери до конца их короткой жизни.

26 лет спустя Вольтерра

POV Беатриче

Трапеза в самом разгаре. Наслаждаясь солоноватой жидкостью с легким металлическим привкусом, смакуя каждую ее каплю, я невольно любуюсь представленной картиной. «Даже будучи в обличии зверя, хладнокровного убийцы, ты остаешься таким же аристократичным, статным, величественным и безукоризненным», – проносится у меня мысль. Выбрав свою жертву, ты направляешься к ней твердой, уверенной походкой, так, что полы мантии чуть шуршат, будто опавшая осенью листва, гонимая ветром. Жертва стоит парализованная ужасом от режущих слух криков и жалких попыток позвать на помощь, при этом открывая рот и не издавая ни малейшего звука, словно от рождения немая. Подойдя к ней сзади, ты наклоняешь голову вправо и, проведя кончиком языка по тому месту, где тугой струей течет ее жизнь, впиваешься в заветную жилку. Выпив кровь до последней капли, отталкиваешь от себя бренное тело, и еще не остывший труп падает с глухим стуком на мраморный пол зала. Причудливо повернувшись на невысоких каблуках, идешь навстречу мне легкой и грациозной походкой. По пути достаешь из кармана сюртука белоснежный кружевной платок и вытираешь стекающую капельку божественного нектара с левого уголка губ. Запачканный кровью, этот кусочек ткани теперь напоминает доказательство чистоты и невинности девушки на простынях после первой брачной ночи.

Откинув подол сюртука назад и присев на трон, позади которого уже стояла Сульпиция, ты отдаешь приказ:

– Охрана, избавьтесь от трупов, а остальные свободны, – голос твой властный, но в то же время легкий, как весенний ручей.

Таю от его голоса, готовая слушать вечность, падая в пропасть собственных чувств и разбиваясь о скалы неизвестности. Куда приведет этот путь - к счастью, хоть и частичному, или же к разочарованию, – невозможно даже предположить, но, как и любое живое существо, меня гонит вперед любопытство. Параллельно своим мыслям я перевожу взгляд на твою жену – она в свою очередь смотрит на меня, как львица, готовая напасть на мирно пасущуюся лань. Глаза, в которых отражались все ее чувства: ревность, ненависть и презрение. Они разрывали ее на сотни осколков, которые впоследствии наносили точечные удары по самолюбию. Мысль о том, что Аро предпочел меня ей, съедала Сульпицию изнутри, угнетала очень медленно и извращенно. Насладившись этим мигом сполна, я вышла и направилась в библиотеку.

Раскрыв дубовые двери, что скрывали от глаз людских многие произведения разных эпох, моему взору открылась весьма просторная комната. Она была освещена двумя большими витражными окнами, не считая многочисленных канделябров со свечами, из-за чего в погожие деньки они забавно отражались на узорчатом полу; тут же в самом центре располагалась пара столиков, диван и несколько кресел, по бокам же были стеллажи с книгами, стоящие буквой «П». Подойдя к книжным полкам и проведя ладонью по старинным корешкам, я выбрала один из фолиантов и прошла к дивану. Чуть подобрав юбки платья, хотела было сесть, но сделать этого не удалось, поскольку дверь тихонько скрипнула, что заставило меня повернуться туда, откуда исходил звук. Как оказалось, это был Аро.

– Еще раз здравствуй, – подходя ко мне, проговорил он, с хитрым огоньком и неприкрытым желанием в глазах.

– Здравствуйте.

– Эти официальности ни к чему, дорогая. Не сейчас. – Одной рукой Владыка легко и почти невесомо дотронулся до впадинки у горла, спускаясь ниже до самого лифа платья окантованного кружевными драпировками. Тем временем другая легла мне на талию, прижимая все теснее к себе. От аромата его кожи и этих прикосновений мои веки прикрылись; томно вздохнув, я чуть откинулась назад, позволяя ему делать со мной все, что угодно. Я хотела близости наших тел как никогда ранее. В этот самый миг книга выскользнула, и я зарылась  его черные, как смоль, волосы, ближе притягивая к себе, а другой осторожно пыталась расстегнуть пуговицы камзола. Все так же продолжая ласкать друг друга, мы начали двигаться в сторону книжного шкафа. Аро прижал меня к нему с такой силой, что оный чуть качнулся, и пара переплетов упала нам под ноги. В это же самое мгновение я почувствовала, как его руки уже неистово разрывают в клочья туго затянутый корсет, и предмет женского туалета летит вниз. Через секунду там же оказался и его камзол. Теперь одна рука, так же как и губы Аро, ласкала мою грудь через легкую ткань нижней рубашки. Тогда как другая задирала многочисленные юбки, и добравшись до панталонов, тут же припустила до коленей. Я же в свою очередь потянулась к пуговицам на кюлотах. Медленно расстегивая их, растягивая удовольствие, словно мед.

– Я сегодня не настроен на долгие прелюдии. – Резко развернув меня к себе спиной, он провел ладонью по внешней стороне бедер все выше и выше, пока его рука не коснулась ягодицы, и я почувствовала легкое жжение от шлепка. Стон нетерпения и трепета срывается с моих уст, а затем ты входишь в меня, даруя неземное блаженство. Своим прелюбодействием оскверняем этот храм знаний, как атеист оскверняет церковь. Мы со стремительной скоростью взлетали в небо на перистых облаках нежности, дотрагиваясь до врат рая. И так же падали вниз, с головой окунаясь в адские языки пламени страсти. Пребывая на полпути к экстазу, Аро отстраняется, после берет меня на руки, и уже оказавшись на диване, где мы продолжаем наш танец. Двигаю бедрами ему навстречу, дабы всецело ощутить его в себе, отчего с его уст слетает хриплый рык. Мы тонем в пучине неистового оргазма, забывая обо всем на свете. В данный момент ничто не имеет значение, кроме того наслаждения, которое захлестнуло нас с головой.

Стоя около плотно занавешенного окна и поправляя одежду, я посмотрела на диван. На нем с закрытыми глазами и закинув ногу на ногу лежал владыка. Вся небрежность его внешнего вида говорила о том, что тут происходило четверть часа назад. Уже будучи у двери, я обернулась и спросила:

– Когда мы увидимся?

– Этого я не могу точно сказать, видишь ли, у меня еще много дел, – тихо и отрешенно проговорил Аро, все так же не открывая глаз.

– Я наскучила тебе? – как бы между прочим задала я вопрос.

– Только не надо этих сцен, ты выше этого, – немного нервно ответил он, вставая с дивана и подходя к тому месту, где валялся камзол. Ничего не ответив, я вышла из библиотеки и направилась к себе в комнату. Задумавшись, я шагала по темному каменному коридору, как вдруг из-за колонны появляется Сульпиция со словами:

– Еще раз здравствуй, Беатриче, далеко направилась? – пропела она сладким голосом, оперевшись одной рукой на стену.

– К себе в комнату, – без эмоций отвечаю, пытаясь обойти ее, но она ловко ловит меня за руку и отталкивает назад.

– Нет, дорогая, ты никуда не пойдешь, пока мы не поговорим, – сказанные ею слова были пропитаны ядом, их острый привкус можно было ощутить на своем теле.

– А нам есть о чем разговаривать?

– Не прикидывайся овечкой, ты всё прекрасно знаешь. Об Аро. Не стоит строить розовых замков - таких, как ты, у него было и будет еще множество, – презрительно произнесла вампирша, оглядывая меня с ног до головы.

– Тогда чего же ты так переполошилась, боишься?

Тишину пронзил истерический смех Сульпиции.

– О, наивное дитя, – все еще посмеиваясь, начала она, – ты всерьез думаешь, что он любит? Я с удовольствием огорчу тебя, такое чувство, как любовь, чуждо для Аро. Ну, только если к власти и самому себе, а ты, просто очередная шлюха в его постели, – насмешливо выплюнула женщина.

– Замолчи! – с криком я залепила ей пощечину, отчего она приложила ладонь к щеке.

– Да как ты посмела, дрянь! – кричала вампирша, идя на меня, тогда как я отходила от нее, пытаясь оправдаться:

– Я не знаю, как так получилось... Я... Я... – мямлила себе под нос.

– Ты заплатишь за это, тварь! – уже шипела Сульпиция, похожая сейчас на фурию, нежели на вампира, самого красивого хищника.

Схватив меня за горло, она со всей силой прижала меня к двери одной из комнат, находящихся в коридоре, чуть не выбив ее. И тут же швырнула в противоположную стену, отчего посыпалась крошка. Осев на пол, я подняла на нее взгляд и сказала:

– Не надо, во-первых, я не хочу с тобой драться, а во-вторых, ты подумала о последствиях?

– Мне не о чем беспокоиться, а вот тебе, грязная потаскуха, стоит задуматься, на кого ты руку подняла. Думаешь, что переспала с моим мужем, тебе все дозволено?! – плотоядно произнесла женщина, готовясь к атаке. В этот же миг она бросилась на меня, но благодаря дару я смогла перенестись вглубь коридора. Сидя на коленях и услышав движение за спиной, я снова хотела воспользоваться даром, но не успела.

Сульпиция схватила меня за руки и, отведя их назад, уперлась правой ногой мне в лопатки. В эту же секунду я ощутила адскую боль в плечах. Чувствуя, как ломаются мои кости, как мышцы разрываются изнутри, принося колоссальную боль. Звук рвущейся вампирской плоти пронзил коридор – такой резкий, острый, режущий слух. Оглохнув от собственного крика, я перестала что-либо понимать: кто я, где я? Пришла в себя только тогда, когда увидела руки, лежавшие на полу передо мной. Такие красивые, даже несмотря на пару шрамов у локтя в виде полумесяцев, женственные, тонкие длинные пальцы, изящные запястья. Мои руки. От этой картины из моего горла вырвался отчаянный, сдавленный стон горечи, невыносимой уже моральной боли. Я тонула в собственной подавленности. Легкое движение и вампирша берет одну мою конечность:

– Прошу тебя, не надо, – тяжело дыша прошептала я, и будь человеком, уже текли бы слезы. На что она, с плотоядной улыбкой на устах, нарочито медленно начала разрывать пополам мою руку. После чего бросила куски моей плоти по обе стороны от себя. Все так же сидя на полу, я опустила голову, плача, как плачут вампиры. Сульпиция присела напротив и откинула на спину мои распущенные волосы. Затем она легонько обхватила лицо руками и подняла его, заставляя смотреть на нее.

– Ты так наивна, – спокойно, но в тоже время ядовито, сказала женщина. В ее глазах цвета бургунде искрилось неподдельное наслаждение от происходящего. Ликование девушки от победы было ощутимо физически.

– Предсмертные пожелания будут? – уже с издевкой, с насмешливой улыбкой спросила она.

– Это не сойдет тебе с рук, – гордо заявила я. От этих слов она опять стала похожа на гиену. Встав с колен вампирша начала отрывать мне голову, все еще смотря мне в глаза. Медленно, купаясь в океане собственного превосходства. Я же чувствовала несокрушимую боль, будто горела в адском пламени. Вот ломаются позвонки, рвутся связки, мышцы, трахея...

POV Аро

Сидя на своем троне, я слушал, как моя подопечная Рената, потупив взгляд, рассказывает о событиях, произошедших в коридоре буквально четверть часа назад. Привычная улыбка вмиг исчезла, словно она была мимолетным видением. Ярость застелила мои глаза, она раскаленным металлом растекалась по всему телу, отчего подлокотники трона, которые я сжимал, треснули под моими ладонями.

– Позови ее.

– Хотя стой, я сам, – это было последним, что услышала телохранительница перед моим уходом.

Уже войдя в нашу спальню, я застал Сульпицию, стоящую около окна. Она была настолько поглощена страхом, что даже не заметила моего присутствия.

– Думаешь, как задобрить меня? Или же свалить все на Беатриче?

– Аро я не хотела, это произошло случайно. Клянусь тебе, я не хотела, – повернувшись и увидев меня в дверях, жена начала оправдываться, будто за нечаянно разбитую чашку. Такое поведение будило во мне еще более лютую ярость.

– Случайно! Ты уничтожила дар, о котором можно только мечтать. Он был в моей власти, но из-за твоей нелепой ревности его нет. Твоя любовь глупа, и ты это знаешь, – подойдя к ней и схватив за горло, прошипел я. Еще немного и страх Сульпиции можно будет ощутить физически. Схватившись своими руками за мои, она хрипло произнесла:

– Пусти.

– Нет, я покажу тебе мои истинные чувства, – нарочито сладко прошептал я, и с силой прижав ее к себе, припал к ее губам с грубым поцелуем, пытаясь углубить его. Она хотела было оттолкнуть меня, упиралась ладонями в грудь, но все тщетно. Тогда, чертовка прикусила мне нижнюю губу, от чего тут же получила пощечину. И снова попытки высвободиться из моей стальной хватки. Злость с новой силой окутывает меня, и одной рукой я хватаю ее запястья, завожу за голову. Тогда как второй рву на ней платье. Оторванные куски ткани беспорядочно летят на пол, покрывая его дорогим атласом.

– Прекрати немедленно, уйди, хватит, я не хочу этого, – надрывно, будто сейчас заплачет, кричала Сульпиция. Ее растрепавшиеся волосы прикрыли лицо тонкими прядями, отчего они трепетали, гонимые тяжелым и в то же время прерывистым дыханием. А нижняя рубашка разорвана, открывая моему взору левую грудь.

Взявшись рукой за волосы и запрокинув голову влево, я провожу кончиком языка там, где когда-то пульсировала жизнь, а после, глядя в глаза, сказал:

– Обещаю тебе, что ты пожалеешь о каждом прожитом дне, часе, миге, – буквально выплюнув эти слова, отпустил Сульпицию, и нежно погладив тыльной стороной руки ее щеку, добавил:

– Скоро мы выступаем к румынам, постарайся не задерживаться.

Уже у двери я заметил боковым зрением, как благоверная сползла по стене, такая растоптанная и жалкая.