Дорогой темной, нелюдимой,

Лишь злыми духами хранимой,

Где некий черный трон стоит,

Где некий Идол, Ночь царит,

Из крайних мест, в недавний миг,

Я дома своего достиг.

Э. По «Страна снов»

Италия, Вольтерра

12 июня

 

Она явилась к замку в полдень. Ослепительно белый костюм, нить ярких бус на шее, темные очки - модель, сошедшая с обложки Vogue. Ее волосы сияли нимбом на тосканском солнце. Мгновение спустя тяжелые двери отворились, и невысокая фигура, закутанная в плащ, властным жестом велела войти. Пришелица без слов повиновалась. Оказавшись в полутемном холле, она сняла ненужные очки и неторопливо осмотрелась. Молчание висело дамокловым мечом. Гостья заговорила первой. Ее звучный голос эхом разнесся под сводами:

- Ты Джейн, не так ли?

Фигура надменно кивнула, кровавый взгляд полыхал злобой. Бесцветные глаза сощурились:

- Очень хорошо.

Вампир и человек смотрели друг на друга, и напряжение между ними отчаянно искало выход. Как Джейн хотелось убить дрянь, занявшую мысли ее господина! 

- Говорят, ты обладаешь даром… Мне очень любопытно было бы проверить на себе его эффект, - продолжила смертная с улыбкой, сделав шаг вперед, и что-то в ее голосе, глазах сдержало порыв Джейн атаковать не хуже приказания Аро.

- Однажды, - прошипела она. - «Надеюсь, уже скоро». Затем открыла боковую дверь.

 - Иди вперед. 

Пятнадцать ступеней вниз, затем лифт – и вместо готического холла с мозаичными окнами они оказались в роскошно и совсем по-современному обставленной приемной. Элегантная девушка-секретарь, встав из-за стола, по-итальянски пожелала им доброго дня. Она, несомненно, была человеком, но этот факт сейчас беспокоил Сольвейг менее всего.

- Добро пожаловать, - произнес низкий голос по-латыни, заставив ее содрогнуться всем телом. – Как вы находите мой город? 

Он выступил из тени, одетый в черное: несомненный хозяин положения, и это ощущалось как никогда остро. Она мгновенно совладала с собой: 

- Благодарю. Хорош, да климат слишком жарок. – Ее латынь лилась как никогда свободно, и даже резкий переход не вызвал сложности. Обернувшись, она увидела, как Джейн отступает в глубину коридора.

- О нет, дорогая, - пропел Аро бархатным голосом, и в этот миг лицо его выражало больше довольства, чем морда кота, объевшегося сливок, - ваш путь лежит во мрак. 

Он распахнул низкую дверь справа, и запах роз, наполнявший комнату до этого, исчез: повеяло сыростью, гнилью и смертью. Он протянул ей руку, улыбаясь как никогда ласково; она приняла ее. Последнее, что увидела Сольвейг перед тем, как ступить в темноту, была злобная ухмылка Джейн и животный ужас в глазах секретаря.

Он вел ее сквозь кромешную тьму. Они спускались вниз по множеству ступенек, и Сольвейг приходилось идти на ощупь, держась одной рукой за стену, другой – за предплечье Аро. Кровь, ужас и тлен пропитали эти древние камни, не одна жизнь была отнята здесь. В любой момент ее спутник мог исчезнуть, оставив ее навечно блуждать в темноте. 

- Я чувствую себя Персефоной, - фыркнула она. 

- Как образно, - ответствовал голос из мрака, - а я, стало быть, Аид. Останетесь здесь навсегда?- спросил он, не уточняя, где именно «здесь». И продолжил, не дожидаясь ответа, - Боюсь, вы больше никогда не увидите солнца.

- Это угроза? – уточнила она беспечным тоном.

- Нет, что вы, - уверил низкий голос, и Сольвейг почти видела усмешку вампира, - всего лишь факт, не более. Вы ведь помните миф, без сомнения. 

Запах крови и гниения усиливался по мере того, как они сходили все ниже под землю, становясь почти непереносимым. Внезапно ступеньки закончились, Сольвейг наконец ощутила под ногами землю, и смрад разложения ударил ей в ноздри, почти лишая способности дышать. Земля оказалась странно скользкой и мягкой. Она усилила хватку на локте вампира, чтобы не оступиться, и тут зажегся свет. В первый миг он ослепил ее, а когда в глазах прояснилось, она увидела под своими ногами тело, уже начавшее разлагаться, ее каблук увяз в глазу несчастного. Весь пол просторной залы был устлан обескровленными трупами, многие из которых вошли в финальную фазу гниения. Аро с жадным любопытством следил за выражением ее лица. Глаза их встретились, и вместо ожидаемого ужаса он увидел только гримасу холодной брезгливости. 

- Вы испортили мне туфли, - сказала Сольвейг с ледяной улыбкой.

Сейчас он пытался прочесть ее мысли, не находя и тени страха. Она была спокойна, как змея, и даже пульс не участился. Как и прежде, он не мог увидеть ничего конкретного, но водоворот из образов, воспоминаний, обрывков партитур остался прежним. Они пересекли залу в молчании, чтобы через другую дверь начать путь по второй лестнице. Путь наверх.

Предыдущая глава « Оглавление » Следующая глава