Глава 6

Огромная библиотека, располагающаяся в левом крыле большого поместья, была излюбленным местом сероглазой девочки. В мире, где единственным возможным будущим для нее было удачное (или не очень) замужество, где считалось, что девушки не нуждаются в получении полноценного образования, ей приходилось тяжело. Родители все чаще напоминали о том, что через пару лет ей суждено если не выйти замуж, то уже точно помолвится с «прекрасным юношей». Но она-то знала, что с «прекрасным юношей» ее вряд ли обручат. Старшую сестру Маргарет выдали за мужчину лет тридцати с крайне неприятной наружностью.

Всякий раз, когда мать и отец напоминали девочке о ее «взрослом» возрасте, она лишь пожимала плечами. Посмотрев на нее, можно было увидеть лишь хрупкого двенадцатилетнего ребенка, только-только начавшего свое длительное превращение во взрослого человека. Больше всех из домашних на этом акцентировала внимание ее мать. На торжественных приемах все многоуважаемые дамы охали и ахали по поводу «физической неразвитости» ее дочери, что страшно ранило сердце женщины, но ничуть не умаляло гордости за девочку. В отличие от тех тучных румяных девиц, ее дочка обладала сообразительностью, незаурядным умом, любознательностью, чистой, красивой речью и хорошими, ничуть не наигранными манерами поведения в обществе. Она сама вложила в свое дитя столько сил, направленных на ее образование и развитие, что слышать перешептывание глупых, но зато с «правильной» массой тела, женщин и их дочерей было, по крайней мере, неприятно.

Но саму девочку такие разговоры ничуть не трогали. Что ей мнения каких-то знатных дам, которые совершенно ничего не знают о современных научных открытиях, путешествиях и медицине? Стоило ей поднять разговор о книгах, так и вовсе выяснялось, что добрая половина из них не просто мало читают, так еще и никогда этому не обучались.

Вот и в этот тихий сентябрьский вечер, она направилась в левое крыло поместья, в огромную библиотеку, в ее убежище от глупого и несправедливого мира. Сев за недавно начатую книгу о древних путешественниках, девочка готова была совершенно забыть о существовании всего, что ее окружало, но, внезапно услышала шепот за дверью. Она старательно пыталась отвлечься, ибо терпеть не могла подслушивать, но, благодаря отменному слуху, она невольно слышала каждое слово, сказанное ее родителями за дверью.

- Кэролайн, если бы ты знала, что случилось, - сбивчиво говорил отец, его голос то и дело срывался с шепота на более громкие тональности.

- Ричард, не томи меня, пожалуйста. Если произошло действительно что-то страшное, то скажи мне сразу, прошу тебя, я не смогу так долго мучится, предсказывая самое плохое.

Истории о путешественниках и их открытиях мгновенно померкли в глазах девочки, и она напряженно стала ждать ответа отца.

- Дорогая, - его голос стих достаточно надолго, - Кэролайн, мать Маргарет найдена мертвой у себя же дома.

В ответ раздался лишь судорожный вздох, за которым послышались глухие всхлипывания. Лишь через пару минут девочка сумела осознать, насколько было страшно то, что сказал ее отец. На глаза навернулись слезы, и она горько зарыдала, подумав, как сейчас плохо ее любимой Маргарет. Ей живо представилась картина, как та, плача, стоит на коленях и молится, потом обессиленно падает ниц и захлебываясь слезами, вновь и вновь произносит имя своей обожаемой мамы.

- Бедная Анна…

- Кэролайн, дело ведь в том, что, - отец совсем понизил голос, - Дело в том, что ее убил Георг.

- Собственный муж? – с ужасом в голосе вскрикнула в ответ та, но быстро опомнилась.

- Но об этом никто не должен знать, чтобы…

Но дальше девочка не слушала. Последние фразы заставили ее замереть от ужаса и горя. Она приложила руку к груди, ощущая, как там, внутри, разрывается на части душа, как обрушивается собственный, идеальный мир, как незнакомое ей дотоле чувство поднимается из самых недр ее души. Она повзрослела и пробудилась в одно мгновение. Не выдержав, девочка закричала, что есть мочи и бросилась к выходу из библиотеки, споткнулась о груду книг, стоящую прямо перед входом, упала, до крови разбив обе коленки, но не почувствовала физической боли, настолько завладела ею ярость. Решительно распахнув тяжелые створчатые двери, она заставила родителей подскочить от испуга.

- Я хочу, чтобы он умер! – не своим голосом закричала она, - Почему он живет? Почему? Почему? Пускай его разорвет на части, пускай его убьют как последнюю собаку! Пускай, пускай, пускай! – слезы с еще большей силой полились из ее глаз, - Я ненавижу его! Ненавижу!!! Почему все это нужно скрывать? Пускай ему отрубят голову, убьют…

Отец резко подскочил к девочке, зажал ей рот, отвесив легкую пощечину.

- Замолчи, - угрожающим шепотом произнес он, подняв ее перекошенное от злобы и рыданий лицо.

- Ричард, прошу тебя, - мать умоляюще смотрела на него, бросаясь обнимать девочку, на разорванном подоле платья которой проступили алые пятна крови.

- Я хочу, чтобы он умер! – не унималась та, - Я сама убью его! Убью! Или он убьет! - у девочки не осталось абсолютно никаких сил продолжать, и она зарыдала в голос, который стал необычно хриплым.

Ричард с сочувствием посмотрел на Кэролайн. Та ответила ему взглядом, полным слез и ужаса. Мало тех бед, что свалились на них сегодня, так теперь стало ясно и еще одно – их дочь с самого детства медленно сходит с ума. Тот господин был не более чем плодом ее фантазии, ведь, он никогда бы не смог подойти и на километр к их безупречно охраняемому поместью, а тем более уж остаться незамеченным охраной, если бы существовал, конечно.

Кэролайн гладила по голове бьющуюся в истерике дочь, и плакала от горя, удвоившегося от осознания безумство бедной девочки.

- Гретта! – закричал Ричард, пробегая по просторному коридору в сторону комнаты, отведенной няне его дочки, - Гретта! Скорее, нам нужна твоя помощь.

Через секунду из-за двери выскочила несколько растрепанная молодая девушка, напуганная криками и состоянием своей подопечной, в котором она ее увидела.

- Дитя мое, - ахнула та, бросившись к девочке, - Тебе надо скорее промыть твои раны. Не дай Бог, занесешь инфекцию и тогда…

- Что тогда? – перебила та, несколько успокаиваясь, но прозрачные крупные слезы все еще скатывались по ее щекам, - Тогда я умру, да?

Няня приглушенно охнула, а Ричард, подхватив обессиленную дочь, быстро отнес ее в просторную спальню. Кэролайн и Гретта промыли ее разбитые колени, края глубоких кровавых ссадин которых начали покрываться темными синяками, настолько сильным был удар при падении. Более того, как только девочка все-таки успокоилась, она поняла, что совершенно не может сгибать ноги. При любой попытке совершить ими какое-то движение, в них словно пожар, разгоралась жгучая боль, а из раны вновь начинала сочиться кровь. Она видела, как мама и Гретта беспокойно оглядывали ее и перешептывались о чем-то. Прислушиваться ей не хотелось, и она лежала, глядя в потолок, полностью окунувшись в свои мрачные мысли. Девочка никак не могла отогнать мысли о судьбе Маргарет, о ее отце, который пошел на такое страшное преступление, о бедной доброй Анне, которую она так любила, в конце концов, о своих ногах, которые внезапно стали отказывать служить верой и правдой. Ее прекрасные серые глаза, затуманенные душевной и физической болью, то и дело наполнялись слезами, которые холодной струйкой скатывались с ее щек на подушку. Последнее, что она ощутила перед тем, как беспокойный и прерывистый сон овладел ей, легкий материнский поцелуй. Женщина помолилась и вышла из комнаты, оставив дочь в объятиях ночи. Няня же заснула в кресле подле нее, чтобы моментально в случае чего прийти на помощь.

Около двух часов ночи девочка с тревогой открыла глаза и оглядела комнату, освещенную лунным светом. Увидев темную фигуру, стоящую подле окна, она еле сдержала крик ужаса, но промолчала, боясь разбудить Гретту.

Тот самый стройный темноволосый господин обернулся на нее. Легкая грустная улыбка осветила его лицо, и тот совершенно бесшумно подошел к девочке. Пожалуй, он был единственным человеком, способным ей помочь.

- Почему все так? – шепотом спросила она и по щеке вновь покатилась прозрачная слеза.

- Не стоит так убиваться, - мужчина смахнул слезинку с ее щеки, присев у изголовья кровати, - Настанет час, и ты все сможешь исправить. А я тебе в этом помогу, мой юный друг.

- Они говорят, что ты не существуешь, - прошептала девочка, закрывая глаза от боли, пульсирующей в ногах.

Странный гость снова одарил ее улыбкой, и, поднявшись на ноги, внезапно исчез.