Глава 41

Мой постельный режим длился уже около недели: все кости ныли, я начала забывать, как стоять, конечности немели и покалывали, а рана в груди все не хотела затягиваться. Мне жутко надоело валяться в кровати, но Деметрий и мама с папой категорически запрещали мне вставать, пока я полностью не восстановлюсь. Даже поход в туалет и душ теперь стали для меня каторгой, ведь меня обязательно сопровождал кто-то из родных.
Деметрий проводил со мной все свое свободное время, иногда отлучаясь помочь Карлайлу с все прибывающими в замок гостями или утолить свою жажду. Отец запрещал ему оставаться на ночь, но он умудрялся проскользнуть ко мне в комнату, минуя его чуткий надзор. Я подозревала, что без помощи мамы тут не обошлось, ведь она всеми силами старалась наладить их отношения, хотя, ее попытки до сих пор не приносили особых результатов.
Мы откровенно поговорили с ним, разбирая все произошедшее до самых мелочей. Деметрий извинился, наверное, миллион раз, а я простила его. По правде говоря, я простила его уже давно, и мне оставалось лишь сказать ему об этом. Тогда, когда отец открыл для меня свое сознание, я тихим эхом услышала разговор Деметрия с моими родными, я узнала, что он не предавал меня, что да, он был не до конца честен со мной, но он не предавал! Он любит меня также сильно, как люблю его я. Он готов отдать за меня жизнь, готов ради меня на все. Я не могла не простить его, ведь не представляла себя теперь без него.
- Никки, к тебе можно? – В дверях стоял Карлайл.
- Да, конечно. Перевязка?
- Нет, малыш, я пришел поговорить с тобой.
- О чем?
- О твоей ране. – Карлайл присел на край кровати, отодвигая бинты с моей груди. Дыра была уже не такой внушительной, но все же моя грудная клетка оставалась открытой.
- Она не заживает…
- Нет. Ребра срослись, но мне пришлось удалить два из них, те, которые рассыпались осколками. И теперь, даже если кожа затянется полностью, есть опасность, что твое сердце останется неприкрыто. – Карлайл говорил сбивчиво, я не понимала, к чему он клонит.
- То есть, мне что, придется в бронежилете бегать? – Я решила пошутить, но Карлайл не разделял моего оптимизма.
- Никки, твое здоровье – не шутки. Я надеялся, что рана со временем затянется, но, насколько я вижу, твое восстановление замедляется, и, возможно, в скором времени вообще прекратиться. – Я начинала понимать, к чему клонит дедушка.
- Карлайл, ты хочешь сказать, что я так и останусь с дыркой в груди? – Данная перспектива абсолютно не устраивала меня.
- Есть очень большая вероятность, что именно так и будет. – Карлайл отвел взгляд.
- Но… ведь я не смогу нормально жить с дырой в грудной клетке? Мои родители и так всю жизнь чрезмерно волновались за меня, а теперь все будет еще хуже. – На глазах начали появляться слезы, я стала слишком истеричной в свете последних событий.
- Никки, успокойся, у меня есть одна идея, но это опасно, и нет вероятности, что полностью позволит вернуться к нормальной жизни. Не забывай, ты лишь наполовину вампир, наполовину оборотень, и твое тело не так неуязвимо, как наши, поэтому, нам необходимо принять все меры, позволяющие защитить твое открытое сердечко от внешних воздействий. – Карлайл начал издалека и это жутко раздражало.
- Дедушка, пожалуйста, говори как есть, опуская все подробности возможных рисков и причин для волнения. – Я смотрела на него во все глаза, ожидая ответа.
- Если грубыми словами, то все выглядит следующим образом: нам необходимо вживить тебе пластину, либо металлическую, либо полимерную, которая и заменит тебе недостающие ребра. – Карлайл положил свою ладонь на мою.
- Так давайте сделаем это. – Я не понимала, чего так опасается прадедушка.
- Понимаешь, твое второе я сильно отличается по строению от человеческого тела, и есть вероятность, что при перевоплощении пластина не выдержит. Понимаешь? Она может лопнуть, разлететься на осколки и один из них может угодить прямиком в твое сердечко.
- То есть, хочешь сказать, что с этой пластинкой я не смогу перевоплощаться?
- Да… - Карлайл отвел взгляд.
- Замечательная перспектива… Либо остаться инвалидом, с дыркой в груди, когда со мной будут носиться как с писаной торбой, запрещая нормально жить и наслаждаться всеми аспектами этой жизни, либо поставить эту чертову пластину и навеки остаться в человеческом облике, лишая себя радостей бега и охоты.
- Никки, думаю, тебе есть над чем подумать. – Карлайл встал с кровати и направился к выходу. – Решение должна принять только ты.

Я лежала в полной тишине, пытаясь решить для себя эту сложную задачку. Я не могла выбрать из этих двух зол меньшее, ведь, как ни крути, при любом исходе я лишаюсь части функций и радостей жизни.
- Никки… - из раздумий меня вырвал шепот любимого, я не заметила, как он пришел.
- Деметрий. – Как только он присел на край кровати, я потянулась за поцелуем.
Его холодные губы были нежны и мягки, в прочем, как и всегда. Он целовал меня осторожно, опасаясь сделать лишнее движение, что сильно раздражало меня в последнее время, ведь я хотела большего, хотела наслаждаться каждой секундой, проведенной в объятьях моего хладного, но у Деметрия на этот счет было другое мнение.
- Так, больная, хватит. – Деметрий в очередной раз отстранил меня, как только я попыталась углубить поцелуй и провела языком по губам моего вампира.
- Опять. – Я надула губы и демонстративно сложила руки на груди, изображая обиженную.
- Малыш, прошу, не злись. – Рубиновые глаза будто заглядывали прямиком в душу. – Ты ведь знаешь, я лишь забочусь о тебе. Я сделал бы все, чтобы у меня была возможность поцеловать тебя по-настоящему, не опасаясь причинить тебе боль или еще что-нибудь похуже. – Он опустил взгляд. – Мне тоже тяжело, но я не могу подвергать тебя опасности.
- Ну, тогда и начинать не стоит. – Мне уже порядком надоело то, как сильно все опекают меня и волнуются.
- Никки, упрямая моя, я не могу ничего с собой поделать, я готов целовать тебя вечность напролет, но твое сердечко начинает так заходиться, что мне реально становится страшно за тебя и твое здоровье. – Деметрий легкими прикосновениями губ проделывал дорожки поцелуев на моем лице, постепенно спускаясь по шее к ключицам, а его ледяные ладони чертили замысловатые узоры на моем животе. От его прикосновений тело покрылось мурашками, кожу начинало покалывать, мое тело отзывалось на его ласки, вздрагивая и ускоряя ритм ударов сердца, мне хотелось большего, но в самый ответственный момент он вновь остановился. – Слышишь, опять. Оно так стучит, что, кажется, будто вот-вот выскочит из груди.
- И что? Теперь мне нельзя даже целовать любимого мужчину? – Я злилась не на шутку. – Сколько ты так сможешь продержаться? А? Деметрий? Ты понимаешь, что если мне нельзя просто целовать тебя, то и ДРУГОГО ничего нам тоже нельзя? – Я пыталась объяснить ему, насколько все печально.
- Мне все равно. Я готов обходиться и без этого, мне достаточно и того, что ты просто рядом, что любишь меня и принадлежишь мне. А секс – это не самое главное. – Я видела, что он обманывает, обманывает сам себя.
- Но я не готова! – Мне было стыдно говорить об этом, но мы договорились всегда быть откровенными друг с другом, и я решилась. – Я хочу этого! Хочу принадлежать тебе полностью, хочу заниматься с тобой любовью, хочу, понимаешь? – Я отвела взгляд.
- Малыш, это очень опасно, не забывай, кто я. Мне очень трудно сдерживать свою силу в такие моменты, я могу запросто сломать тебе пару костей, и уж тем более, повредить внутренние органы, которые открыты. – Деметрий взял меня за руку, рисуя пальцами узоры на ней.
- Значит, придется согласиться…
- На что? – Деметрий сверлил меня взглядом.
- На чертову пластинку… – Я в подробностях рассказала любимому о разговоре с Карлайлом, о его предложении и возможных последствиях. Внимательно выслушав меня, Деметрий на некоторое время задумался и вдруг вскочил, запечатлел легкий поцелуй на моих губах и вылетел из комнаты.
Я осталась одна, лежать и сожалеть о своей никчемности.

Следующие несколько дней Деметрий постоянно пропадал где-то с Карлайлом, оставив меня на попечение родителей, чья опека и забота сильно напрягали и злили меня.
- Никки, прекрати вертеться! – В очередной раз прикрикнула на меня мама, когда помогала мне принять душ.
- Мама, я отлично справлюсь сама. – Я отняла у нее гель и попыталась самостоятельно намылить свое тело. Очередной поворот принес неприятные болевые ощущения, я старалась не подавать виду, но от зоркого глаза мамы ничего не ускользнуло.
- Никки, прекрати упрямиться, дай, я тебе помогу. – Она выхватила у меня губку и продолжила водить ею по моей коже.
- Мама, пожалуйста, а хочу это сделать сама. – Неужели она не понимает, насколько противно мне быть такой беспомощной?
- Дочка, но я лишь хочу помочь. – Она ласково посмотрела на меня.
- А я не хочу! Я должна учиться все делать сама! Ты ведь не будешь всю жизнь бегать за мной, оберегая и делая все за меня? Я хочу жить полноценной и самостоятельной жизнью. Я хочу сама есть, пить, ходить, мыться, писать, в конце концов! Я хочу быть нормальной! – Слезы покатились по щекам.
- Ты нормальная, просто нужно немного подождать, скоро твое тело восстановится, и ты вернешься к обычной жизни. – Она пыталась успокоить меня.
- Нет, мам, оно не восстановится. Карлайл не уверен, что я смогу вернуться к нормальной жизни, везде есть подвох, везде опасность. Я даже не могу быть с любимым… - Слезы текли не прекращаясь, грозя перейти в истерику.
- Так вот в чем дело. Деметрий настаивает на близости? – Мама нахмурилась.
- Нет, как раз наоборот. Он отталкивает меня, обращается со мной так, будто я рассыплюсь в его руках. Я не могу так, я люблю его и хочу испытывать все прелести этого чувства.
- Девочка моя, потерпи, Карлайл обязательно что-нибудь придумает. Запомни, у тебя прекрасный мужчина, готовый ждать и мириться с временными трудностями, ты должна ценить это. Все будет хорошо. – Мама ополоснула меня, промокнула полотенцем и помогла перебраться обратно в кровать, предварительно одев и расчесав.

Спустя некоторое время на пороге показались Деметрий и Карлайл, их лица сияли, а губы расплылись в довольных улыбках.
- Никки, у нас для тебя сюрприз. – Загадочно произнес мой вампир.
- Только ты должна пообещать нам, что не будешь сильно надеяться на то, что мы тебе сейчас скажем. – Карлайл ходил вокруг да около.
- Ну? Не тяните. Я обещаю. – Согласилась я, встретив два суровых взгляда.
- Деметрий предложил кое-что… - начал издалека Карлайл. – в общем, он поддержал мою идею с пластинкой, но с небольшим дополнением.
- Карлайл, умоляю, не тяните. – Я обвела взглядом мужчин, ожидая ответа.
- В общем, ты готова рискнуть? – Деметрий сделал шаг вперед и взял меня за руку. – Помнишь мой подарок?
- Да, я потеряла его, когда убежала.
- Я знаю… Так вот, мы с Карлайлам попробовали сделать пластинку из этого материала, он очень прочен и тягуч, так что с ним не должно возникнуть таких проблем, как с металлом или полимером. И, если ты согласишься, Карлайл установит ее, и мы посмотрим на результат…
- Когда начинаем? – У меня появилась надежда вернуться к нормальной жизни, пусть и с инородным телом в груди.
- Когда тебе будет угодно. – Карлайл улыбнулся.

Операция прошла успешно, и спустя несколько дней мне уже разрешили вставать и самостоятельно передвигаться по замку, но Деметрий продолжал везде сопровождать меня, не отходя ни на шаг.
Я познакомилась с вампирами, прибывшими в замок вскоре после сражения, а также увидела старых друзей, его прежних обитателей: Феликс, Афтон, Алек и Рената остались в замке, они всячески содействовали Карлайлу, стараясь сглаживать назревающие конфликты и проводя переговоры.
- Мелочь, наконец-то! Я думал, ты уже не почтишь нас своим присутствием. – Феликс поклонился, протягивая руку в приветствующем жесте.
- Отстань. – Я ударила его в плечо. – Ты не представляешь, как мне надоел этот постельный режим, а вы, - я обвела взглядом всю компанию, - даже не зашли меня навестить. – Скрестив руки на груди, я отвернулась от друзей.
- Ага, как будто бы нам удалось пробраться через все кордоны твоей охраны. – Афтон улыбнулся.
- Да уж, твой отец не разрешал нам даже приближаться к твоей комнате, не то, чтобы внутрь зайти. – Феликс откровенно смеялся.
- За это он еще получит. – Я улыбнулась, понимая, что друзья не забыли меня, просто у них не было возможности пройти ко мне.
- Да и Деметрий кружил коршуном, отметая все попытки посетить тебя. – Афтон подколол своего новоиспеченного друга. Деметрий рассказывал мне, что их отношения улучшились и теперь он может с полной уверенностью назвать Афтона другом.
- Деметрий, тебе не стыдно? – Я улыбнулась любимому.
- Нет, тебе нельзя было перенапрягаться, а эта орава непременно бы утомила тебя. – Деметрий сжал мою ладонь.

Жизнь в замке потекла своим чередом: Карлайл и ребята старались наладить отношения с кланами, прибывающими с визитами, заключали союзы и договаривались о нейтралитете. Был создан договор, по которому каждый клан нес ответственность за своих членов и их действия. Единоличная власть Вольтури была свергнута, теперь в нашем мире наступила демократия и гармония.
Большинство из моих близких уехали домой, но каждый вечер выходили на связь, обсуждая дальнейшую жизнь, отец уехал в резервацию на переговоры со стаей, а мама сопровождала его. В замке остались лишь Карлайл, Эсме, я с Деметрием, бывшие члены клана Вольтури и гости, в числе которых были деналийцы и другие кланы.
Я очень сдружилась с Кейт, которой была обязана своей жизнью. Другие вампиры также приняли меня, несмотря на мою двойственность. Отношения в нашем мире налаживались, и в наших душах теплилась надежда на то, что в скором времени оборотни примут вампиров, и прекратится эта вечна вражда.
Почти каждый день я тренировалась перекидываться, изучала и привыкала к инородному телу в своей груди, и, со временем и вовсе перестала его замечать.
Наши отношения с Деметрием приобрели новые краски, исчезла недосказанность и страх, я заново училась доверять ему, а он не торопил меня. Наша любовь крепла и росла, согревая нас своим теплом.