Глава 7

Кристиан
(от третьего лица)
Пока Брендон Нортон распинался и лживо врал ей в лицо, она в недоумении смотрела на него:
-Я прощаю тебя, - заговорила Кристи и, улыбнувшись, продолжила, – прости, но нет. У меня отношения с любимым мне человеком.
Не став настаивать, парень кивнул и ушел. Закрывая дверь, Кристиан услышала мать:
- Потрудись объяснить, что здесь происходит, – недовольно спросила она, - какие отношения? Кристиан, ты вообще о чем? Ты спишь с кем-то?
Поняв, что сейчас ей придется неумело оправдываться, она закусила губу и обошла маму, встав за её спиной.
- Ну, ты и сама прекрасно видела, что тут происходило, зачем повторяться? – выдохнула юная Уолш. - А в чем дело? Что с того, что я с кем-то встречаюсь. Даже если и сплю, это, мне кажется, уже мое дело! Ты не находишь?
Внеся ясность, она прошла к лестнице и ступила на неё.
- Твое дело?! Я твоя мать, и я имею непосредственное отношение к тому, что ты делаешь! – выкрикнула София Рут и подошла ближе к дочке.
- Что ты сейчас от меня хочешь? Какой реакции? – в ответ спросила шатенка. – Не много ли ты от меня требуешь? И вообще, когда ты стала такой заботливой?! Помнится, с самого начала, тебе было плевать на меня. Когда только началась вся эта ситуация, ты винила меня и отца. Ты винила нас, что мы погрузили семью в позор, а сама врала отцу, что Бен его сын. Ты гуляла, врала отцу, врала мне, – начала панически негромко кричать Крис, – и, после этого, ты смеешь обвинять в позоре меня? Главная моя проблема в том, что четыре года назад я не могла решать с кем мне жить, – она запнулась и посмотрела на мать, которая стояла в оцепенении. – Спокойной ночи!
Развернувшись, она побежала по лестнице в комнату и хлопнула дверью. День окончательно стал хуже некуда.
«Не хочу ничего слышать. Хочу просто закрыть глаза, слушать тишину и наслаждаться ею. Я привыкла к пустоте. В груди бьется не сердце, а боль. Я погрязла в ней. Я не замечаю радости, не вижу любви родных. Все для меня стали врагами. Я разучилась верить людям, я больше не хочу им верить. Открывшись им, впускаешь их в жизнь, а они прокатываются катком по твоим чувствам. Плюют на твое доверие».
Где-то за спиной слышался возмущенный голос матери, но Кристи побрела к кровати и упала на нее. Она никого не хотела слушать. Кристиан любила свою маму, но разногласия преследовали их, как и многих других. Она знала: завтра проснется, подойдет к маме, обнимет её и поцелует, и станет легче.
«Деметрий! Как ты мне нужен! Ты заполняешь пустоту в моем сердце, ты заполняешь её собой. Своими синими глазами, белой кожей».
Тонкие пальчики коснулись губ, на которых недавно чувствовались губы любимого.
«Так приятно ощущать его присутствие... Так приятно слышать его мягкий голос, ощущать его заботу обо мне. Ведь это его рук дело: зная Брендона, сам он не придет. Что же Деметрий делает? Зачем дает понять, что я не безразлична ему?»
Ах, если б она могла выкинуть его из головы, перестать мучить себя пустыми фантазиями! А главное — перестать любить его!
Щеки налились румянцем, её глаза сомкнулись, тело ослабло, и она погрузилась в сон. Кристиан спала, как маленькая - такая беспомощная. Только во сне, в мире, где все так хорошо, она в безопасности, только там она может скрыться от реальности.
Сон
Теплые лучи солнца игриво резвились на коже юной девушки. Улыбка растянулась на её лице. Тыльной стороной руки она коснулась щеки своего собеседника. Радость! Вот, что она сейчас чувствовала – радость, исходящую из сердца! И, будто боясь спугнуть оттуда «гостью», тихо спросила:
- Ты не уйдешь? – наивный, детский, но важный для неё, вопрос.
-Никогда! – ответил он. – Только позволь, – Деметрий придвинулся ближе и, нахмурившись, поправил прядь, выбившуюся из её прически, – позволь, я буду любить тебя. Можно? Касаться тебя, сходить с ума от нашей близости. Знать, что ты моя!
Какое-то мгновение пара смотрела друг на друга, не в силах отвести взгляд - будто два противоположных магнитных полюса, они тянулись каждый к своей половинке.
- Можно, – выдохнула она, и по уши влюбленные глаза засверкали на его мраморном лице, – только не уходи!
Их губы сомкнулись. Набирая скорость, поцелуй тепло радовал душу. На несколько минут они стали единым целым. Они были так не похожи: он огонь, она вода; он воздух, она земля.
Слегка подавшись вперед, Кристиан повалила Деметрия на спину, нависнув скалой над ним.
- Самый любимый, – начала она, целуя его в шею, – желанный, - в мочку уха, – безумный, – в лоб, – долгожданный, – спускаясь к губам. Руки Кристиан зарылись в его русой шевелюре, веки закрылись, и, словно притянутая магнитом, она впилась в его губы.
Это был водопад Ангела. Почему это был именно этот водопад? Да черт его знает, это же сон… Но такой приятный! Сейчас она была так спокойна и счастлива. Ведь сны на то и даны: убежать от реальности. И сейчас, находясь в его объятиях, она словно парила на облаках.
Были забыты все сомнения, тревоги, страхи. Главным чувством была любовь, лишь она искрилась в ней.
Зачем просыпаться? Зачем нарушать ту идиллию, которая, как бальзам, исцеляла сердце?
Деметрий! Этот искуситель! Что он с ней делает? Переворачивает все с ног на голову: что ещё вчера было важным, оказалось пустяком, и наоборот. Заставляет биться сердце так, что, кажется, оно вот-вот выпрыгнет.
Ну и главное – любовь. Он зарождает в ней любовь. Нет! Не какую-то влюбленность, как это часто бывает, а ту самую любовь, которая согревает душу, разрушая пустоту, разгоняя тоску, убивая одиночество.
Но это только сон, и скоро он закончится.
Солнце проникло в комнату - даже через веки оно светило в глаза. Поняв, что она в реальности, девушка накрыла глаза ладонью и замотала головой.
« Что, все? Почему нельзя решать самой, когда просыпаться? Почему самый сладкий сон всегда резко обрывается?»
Но, что изменилось? Что в реальности, что во сне - она думала о нем. Эти мысли согревали её. Уже поздно было топтать эти чувства - с первой встречи мысли были о нем. И зачем менять все? Ведь можно и просто знать, что где-то есть тот, кто помогает согревать душу.
Кристиан опустила босые ноги на пол. Посидев несколько секунд, она потерла глаза.
«Соберись! На раз-два-три, встаешь и идешь в душ!»
Считалочка не помогла. Только где-то на счет 20 она встала и пошла в душ. Пробуждение теплой водой, упорно бившей по телу, помогло. Со свежей головой, шлепая босыми ногами по кафелю, она обмоталась махровым полотенцем и прошла в комнату.
Небольшой шкаф, делающий комнату наполненной, раскрыл перед ней свои двери. Достав одежду, Кристи сбросила полотенце и оделась - погода была холодной. Взяв сумку, она спустилась на кухню.
-Доброе утро! – голос матери. Конечно, она простила её. Все мамы такие: они простят все.
Улыбнувшись родному человеку, девушка подошла к ней:
- Доброе утро! Мам, - выдержала она паузу, – я вчера обидела тебя. Прости!
- Солнышко, – лицо матери напоминало сердечко: оно было очень милым, приковывало взгляды к себе, – я не держу зла. Все хорошо! Дай я тебя поцелую.
Поцеловав в щеку, они обнялись.
«Мамочка…»
- Ты, правда, простила меня? – вытирая слезы со щеки мамы, Кристиан улыбнулась и посмотрела в её зеленые глаза.
- Да, - пожала плечами мама, – только расскажи мне все. Не сейчас, когда будешь готова.
- Конечно, – Кристи отошла и, улыбнувшись, пошла к выходу. – Я побежала, а то итак уже опаздываю. Бен уехал уже?
- Бен опять не ночевал дома, - крикнула вслед София Рут и помахала.
«Как не ночевал? Ладно, разберусь, когда приеду, - подумала девушка, садясь в машину.- Только заведись, родная!»
Ключ зажигания повернулся, и машина заревела. Надавив на педаль газа, Кристи руками вцепились в руль. Кроны деревьев были усыпаны маленькими капельками дождя. Когда лес сменился на дома и бутики, девушка поняла, что уже в городе. Машина въехала на парковку около школы. Кристиан долго не хотела выходить из машины. Собрав тетрадки в одну кучу и захватив сумочку, она всё-таки решилась выйти "из укрытия". Уолш выпрямилась и, поняв, что опоздала, направилась к зданию целенаправленным, быстрым шагом, игнорируя все насмешки и комментарии со стороны.
- Извините за опоздание, – почти пропела девушка, закрывая дверь. Поворачиваясь к учителю, она увидела его. – Я что, не в тот класс зашла?
Развернувшись, она коснулась ручки двери, когда Деметрий остановил её:
-Кристиан, стой! Мистер Гарвин заболел, – объяснил он, – и мой урок передвинули вперед.
Они смотрели друг на друга, улыбаясь, в течение пары секунд, после чего Кристи смогла пересилить себя и отвернулась.
«Что ж, прекрасно! Раньше я могла подготовиться к встрече с ним, а тут - на тебе, без предупреждения!»
Девушка, извинившись, села за парту и достала учебник философии.
- Кристиан, слышала: Бена исключили? – начала Лартер, которая сидела за соседней партой. – И правильно! Наркоманам не место в нашей школе. Надеюсь, тебя тоже скоро исключат.
Она рассмеялась, и смех ее свиты, которая поддержала её, холодно ударил «ножом» в спину.
- Правильно, молчи. Твой голос противен не только мне, – с каждым разом слова звучали все ехиднее. - Не знаю, что хуже: знать, что брат - наркоман или что ты - позор города. Хотя все это относится к тебе.
Николь театрально закатила глаза и цокнула: « Мэр был добр к вам, поэтому и оставил в городе. Хотя, надо было вышвырнуть вас и дать сдохнуть от голода. Впрочем, тебя можно было оставить: над кем же тогда измываться. Да и Брендон не отказался бы от секса с тобой».
- Лартер, не закроешь рот - вышвырнут тебя! - огрызнулся Деметрий, глядя ей в глаза. Такого его она ещё не видела: он был не похож сам на себя.
- Ах! Чудесно! Ты, оказывается, подстилка не только Нортона, но теперь еще и нашего учителя, – не успокаиваясь, продолжала говорить Лартер. – Мистер Полански, если она вам что-то пообещала за секс с ней, то скажите, потому что я не удивлюсь, если это так.
- Лартер, - тихо, но сердито, заявил учитель, – пошла вон!
Николь удивленно раскрыла глаза и посмотрела на ищейку: «Вы это мне?!»
- Я не вижу больше здесь другой - наглой, бестолковой и глупее дерева - Николь Лартер, – пояснил он, открывая дверь класса.
Девушка, не понимая, встала и, собрав вещи, пошла к выходу.
-Не думайте, что это просто так сойдет вам с рук, – сказала она напоследок, – вы ещё пожалеете!
-Лартер, я жалею только о том, что потратил эти минуты на тебя, – отчеканил он и захлопнул дверь.
Кристиан смотрела на него, прокручивая в голове всю эту перепалку, когда он взял удар на себя. Чувство радости и безграничного счастья отчетливо распознавалось девушкой, она купалась в безбрежном океане радости и душевной идиллии.
«Боже! Я идиотка. Зачем позволила заступиться за себя? Она теперь не оставит его в покое. Ну, за что это все сваливается именно на мою голову? Неужели я никогда не смогу подарить ему улыбку, не боясь ничего. Мой удел - быть всегда далеко от него!»
- Продолжим, – как ничего и не было, заговорил Дем. - Жизнь больше, чем смерть, а любовь больше, чем то и другое. Так что же это такое? Какие у вас мнения?
- Когда ты не требуешь от человека что-то взамен? Ты хочешь только её любви, – сказал Питер Кинг.
- Возможно. Ещё кто скажет? – он посмотрел на Кристиан, которая была в своих мыслях. Ей было больно: слова могут ранить глубоко. Чашу унижения она выпила до дна. – Кристиан, ты что думаешь?
А что она думала? Она думала о нем. О том, что он и есть её любовь.
- Это, когда только от его имени душа начинает трепетать. Когда нет ничего более важного, чем знать, что он счастлив. И, не смотря не на что, ты любишь его. Будь он самым добрым человеком или последним мерзавцем - ты продолжаешь его любить!
Пришлось опустошить бесполезные легкие - в груди что-то сжалось, все окутала печаль. Кристиан и Деметрий, молча, смотрели друг на друга. Слова здесь были явно лишние: оба чувствовали и понимали друг друга без слов.
- А как же родные? – такой любимый голос заставил улететь в небеса. Завораживающий, одурманивающий, он опьянял девушку. – Разве это не такая же любовь?
- Нет, – трепетно сказала она. – Любовь любимого касается души. И, даже после смерти, любовь остается жить.
Все в классе молчали, говорили они одни. Да и им никто не нужен был. Кристиан, наконец-то, удалось слегка успокоить себя. Она даже немного загордилась собой, и уголки губ поднялись в улыбке.
Все разрушилось, когда прозвенел звонок. Люди заторопились выйти из класса, но Кристиан продолжала сидеть на месте.
-Ты идешь? – спросил её Кинг, собирая вещи.
- Я догоню, – очнувшись, сказала она. Тот неуверенно кивнул, но вышел из класса. Теперь они были одни по-настоящему: класс был пуст. Хотя, даже бестолково ходящие туда-сюда ученики, не помешали бы им. Им никто не помешает побыть наедине и насладиться присутствием друг друга. Деметрий прошел к двери и закрыл её.
- Мне очень жаль, – подходя к ней, заговорил он, нарушив тишину. – Бена действительно исключили?
- Я не знаю. Он не ночевал дома, – встав, она поравнялась с ним, но все равно была меньше ростом. – Спасибо, что заступился.
Затаив дыхание, она старалась как можно дольше удержать в себе спокойствие. Ищейка взял её за руку и их пальцы переплелись, теперь они были скреплены в замочек.
- Тебе холодно? – спросила она, почувствовав холод его рук.
- Немного. Не бери в голову, – парень помотал головой и заморгал глазами. Гладя большим пальцем тыльную сторону её ладони, он приблизился к её лицу.
Это было так рискованно. Любой мог зайти в класс, но это было сейчас абсолютным пустяком. Сейчас, когда он рядом, внизу живота что-то запорхало.
- Помнишь наш поцелуй? – его голос опять ненужно нарушил тишину. – Все эти ночи я думал о нем.
- Ты считаешь это ошибкой? – выдохнула Кристи.
- Да, – невнятно, сбивчиво сказал он. Подумать только: уверенный в себе Деметрий в замешательстве от того, что ничего не может сказать. – Но, только потому, что это навредит тебе. Я наврежу тебе.
-А, может, я этого хочу! Послушай, – она коснулась его щеки: холодная. Но, подумав, что от холода, не убрала руку, – ты навредишь мне, если оттолкнешь меня.
- Глаза, – вздохнув, он улыбнулся, – твои глаза сводят с ума. Как я боюсь потерять возможность видеть их.
- Боже, Деметрий! – потянулась она своими губами к его губам, и они сомкнулись. Обвивая руками шею, пальчики гладили шелковистую кожу. Поцелуй был как в сладком сне. Ласковые прикосновения столь желанного ею, в данный момент, парня, окончательно вскружили голову шатенке.
-Пообещай простить мне любую ошибку. Все те ошибки, которые можно сделать, когда слишком сильно любишь.Она кивнула и закусила губу: «Обещаю!».

Деметрий
(от третьего лица)
Саундрек к главе
«И что же ты стоишь? Ты ведь хочешь снова обнять её, поцеловать! Стоять! А лучше проваливай от неё !.. Неужели ты хочешь потерять ее? Ты думаешь, своей черствостью ты чего-нибудь добьешься? Никуда идти не надо! Ты же знаешь, что она этого не оценит! Зачем ты бегаешь за ней? Хочешь превратиться в тряпку? Действуй так же, как действовал всегда раньше, ведь тебе это нравилось, ведь это действовало!.. Только не с ней! Она другая! Она не игрушка, она тебе дорога!»
Он помотал головой, вытряхивая ненужные мысли. Часть вампира твердила об уходе от неё, а часть, которая человечная, убеждала, чтоб он остался.
"Так, заткнулись оба! Так и до раздвоения личности недолго!"
Она стояла перед ним - такая беззащитная, нуждающаяся в нем, в его опоре, защите.
« Ты рядом! Так близко, опасно близко. Ты уничтожаешь мою сущность, делаешь меня человечнее. А я что взамен? Выбрал тебя, чтоб потом убить? Я не должен так тебя терять. Я вообще не должен и не хочу тебя терять!»
Вольтуровец обнял миниатюрную девушку и, прислонившись щекой к макушке, поцеловал. Он вновь был «живым». Снова чувствовал необходимость в воздухе, чувствовал теплоту рук, тепло во всем теле.
«Интересно, как работает её дар?»
Вампир не сомневался, что это был дар. За пять веков существования он видел много дарований. Каждый поражал его. Ему было любопытно: вампир обретал его, когда проходил трансформацию, или это было в нем, когда он ещё был человеком?
- Это же ты вчера прислал Брендона ко мне? - тихо спросила она.
- Да, – улыбнулся он, – но не думал, что он ещё куда-то тебя позовет.
- Откуда ты знаешь, что он звал меня?
Вот черт! Он же не мог ей сказать, что все отчетливо слышал. Поэтому ему пришлось соврать:
- Маленькая моя, этот твой Брендон Нортон настолько глуп. И, чтоб сохранить свой нос, он выложил все, как на духу.
-Дурачок. Он не мой! – возмутилась Кристиан.
- Нам пора выходить. После заявления, которое сделала Лартер, теперь и я, и ты под подозрением.
Ему не хотелось выпускать её из объятий, хотелось ещё и ещё наслаждаться ею.
-Хорошо, – кивнула она, начав отходить от хладного. Он потянул её и ещё раз прильнул к теплым губам. Кристи рассмеялась и охотно ответила на поцелуй. А чего она хотела? Он впервые чувствовал такое. Смешанные чувства, которые наполняли вампира, превращались во что-то серьезное.
- Подожди, – прервал он поцелуй, – я воспитан родителями так, что сначала должен получить согласие девушки.
- Какое согласие? – недоумевала она. – Я, кажется, ответила согласием на поцелуй.
– Не то согласие, - рассмеялся он.- Понимаешь, у меня воспитание ещё тех веков, - увидев, что она подозрительно смотрит и улыбается от непонимания, он скривился. – Я говорю тебе, что хорошо воспитан и что из этого следует, а ты смеешься надо мной?
Конечно, в основном, заслуга в его воспитании и становлении характера принадлежит Волтури. Он не просто получал удовольствие от убийств, его привлекал серьезный противник, его выслеживание – не травля глупого животного, а турнир, соревнование, где проигравший теряет жизнь. Он придерживался традиций, почитал их.
-Ты согласна быть моей? – заинтересованно спросил он.
Кристи от изумления раскрыла рот и, немного замешкавшись, переступила с ноги на ногу. Сглотнув и набрав в легкие воздуха, она сказала: «Да! Да, я согласна!».
- Кристиан, я только сейчас понял, что действительно можно быть счастливым, - тихо отозвался итальянец, прерывая поток собственных мыслей. – Я буду делать все, чтобы ты была рядом. Слышишь? Я никогда не испытывал того, что сейчас чувствую к тебе.
- Боже! Если твои слова – ложь, то это такая сладкая ложь, – пытаясь подавить улыбку, которая просто рвалась наружу, прошептала она.
Они оба рассмеялись от счастья и вернулись к прерванному поцелую.
-Пора! – они переглянулись и, поцеловав Деметрия еще раз, Кристи вышла. Он продолжал смотреть ей вслед. Он никогда не сможет насладиться её сладким ароматом, который чем-то напоминал запах роз - свежих, только после росы. Пытаясь подольше удержать при себе её запах, он начал урок.
Сам он сейчас был в классе, а в своих мыслях далеко за его пределами - он был рядом с ней. Зачем расставаться, если каждая частичка его сознания думает о ней?
Те самые смешанные чувства, которые уже стали частью его, разрывают изнутри,
съедают.
« Я сознательно толкаю её на смерть. Убиваю! Лгу! Я ничтожество! Она доверилась мне, отдала свое сердце. Чем я лучше Аро? Я хуже в сто раз! Я не смогу! Я откажусь от задания. И пусть меня отправят на смерть - я встречу её - но она не пострадает»
Деметрий никого не слушал. Прозвенел звонок, и все разошлись, а он и не заметил, так как все это время думал о ней.
Все было неважным, он никого не замечал. Собрав вещи, он прошел к выходу.
« К черту машину. К черту всю эту жизнь!»
Удаляясь от школы, Деметрий уходил дальше от неё. И вот уже началась лесная глушь. Когда его уже никто не мог увидеть, он побежал, набирая скорость. Воздух свистел в ушах, ветки ударялись об него и, обрываясь, падали на землю. Не разбирая, куда бежит, он оказался у водоема посреди леса.
« Может Эдвард Каллен был прав, когда пришел за смертью? Он думал, что она мертва. Уже тогда он хотел умереть. Что было с ним, когда он узнал, о замедленной бомбе внутри его любимой?»
Он закрыл глаза, плечи опустились, он был жалок сейчас. Единственное, что еще заставляло его держаться на ногах, была врожденная гордость. В голове противным гулом раздавалась тишина, она давила на охотника, словно скала, упавшая на его плечи. Он начал крушить ветки деревьев, и они рассыпались и падали замертво на землю. В глубине груди зародился рык, и он зарычал.
Кулак сжался, да так, что отчетливо выступили костяшки пальцев. Деметрий потихоньку разжал кулак, и белоснежные кости спрятались под прочной кожей ищейки. Услышав шорох, вампир обернулся. Там стоял парень и непонимающе смотрел на него. Линзы, которые уже растворились под действием яда, не скрывали пугающие глаза монстра. Таковым Деметрий сейчас и был. Он вышел за все рамки своей человечности, которая сохранилась в нем спустя пять веков.
Его трудно было узнать. Монстр, который ликовал, который сейчас заставлял маршировать к своей жертве. Оскал, который, смешиваясь с улыбкой, обнажил клыки. Он был уже возле своей жертвы.
-Кто ты?- еле выговаривая слова от страха, спросил парень.
Ищейка прошелся носом по щеке человека - аромат дурманил его. Он терял голову, забывался, гладя пальцами шею, вены, которые так отчетливо бросались в глаза. Чувство страха парня заставляло монстра ещё сильнее ликовать.
Деметрий, который был рядом с Кристи, сейчас был растоптан, уничтожен.
- А как ты предпочитаешь называть свою смерть? – жестоко бросил ему ищейка.
- Ты что несе…- дальше парень не смог договорить. Его тело забилось, упорно стараясь себя защитить, но поздно - клыки уже были вонзены в его шею. Такой сладкий, напиток омыл горло, и жажда уже отступала на задний план.
Закончив с едой, он бросил безжизненное тело на землю и вытер губы. Поняв, что надо куда-то убрать тело, он сбросил его в водоем.
«Пора домой!»
Монстр в нем остался, он никуда не делся, теперь он брал верх над ним. Принюхавшись, вампир сориентировался и сорвался с места в сторону дома.
Наконец, дом показался из-за леса - осталось совсем чуть-чуть, и вот он уже возле двери.
«Что?!»
Деметрий почувствовал знакомый запах - запах Волтури - сладкий, как клубника. Он присутствовал в каждом вампире этого итальянского клана. Открыв двери, ищейка увидел Алека, который развалился на диване, а на полу лежал мужчина. Захлопнув дверь, Деметрий ухмыльнулся и посмотрел на брата-близнеца Джейн.
- На чай заехал? – заговорил ищейка. – Хотя, я смотрю, ты уже попил. Почему не предупредил?
- Эффект неожиданности! Знаешь, что это такое? – откликнулся вольтуровец, осматривая труп мужчины.
-Приехал проверить как задание? – падая в кресло, начал разговор охотник.
-А ты думал: соскучился? – рассмеялся Алек. – Долго ты заставил ждать! Как задание, идет?
-Может, сначала поприветствуешь меня? – укоризненно предложил Деметрий.
Алек оглядел друга и протянул ладонь: «Здравствуй брат!».
Деметрий ответил на приветствие, пожав его руку: «Здравствуй!».
Они были дружны. Феликс и Алек - единственные, кто понимал его, и кому он был рад.
- Так как задание? – напомнил вопрос Алек.
-Все готово, – ухмыльнулся Деметрий, – но не так все просто!
-Ты что влюбился? – переспросил шестнадцатилетний парень.
-Да, – сухо ответил итальянец.