Аро отпал от стены и рухнул на колени, судорожно схватившись за живот. Лицо его всё ещё было искажено от боли, а воздух вырывался из глотки рваными выдохами.  Кай мгновенно подбежал к брату, поддержав за торс. Старейшина зашипел от жёстокого прикосновения:

- Пальцы…

Кай отдёрнул от  Аро руку, словно от пылающего огня, и изумлённо посмотрел на сырую кисть. Святая вода не жгла его кожу, но рана Владыки  была нанесена мечом дьявола и отдавалась болью по телу от чистых капель.  Кай аккуратно перевернул брата на спину.  

Теперь Аро в долгу. Он благодарен спасителю, но… странные мысли вдруг начали посещать голову.  Кай тряхнул головой, но они, словно проснувшись от долгих дней, навязчиво лезли в голову…

Издав короткий стон, Аро выгнул спину и, зажмурившись, вцепился в полы одежды Кая. Блондин заворожено смотрел на старейшину. На мгновенье ему так понравилось, как тот извивается в его руках, шипит и скалится от боли, что захотелось сжать его ещё сильнее… что б этот гордый неприкосновенный волк завыл. Хотелось приблизиться к его лицу, почувствовать на коже рваное дыхание. Хотелось… почти всегда. Манил улыбкой и загадкой. Манил... нет, дразнил своей высотой мысли и действий, не давая приблизиться, но вот теперь… Теперь можно ли посметь фонтану странных чувств и неясных, но жгучих желаний выплеснуться?.. Где гордый взгляд, Аро?.. Где обворожительная улыбка?.. Можно сжать, разорвать всё, что бы не смел притягивать, вызывать ломку при одной только встрече, не сводил с ума своим весёлым, ничего не подозревающем взором, а потом проклинать себя и стыдиться в углу…

 Кай понял, что против воли изобразил на лице хищную улыбку, потому что Аро сквозь пытки бросил на него настороженный и немного удивлённый взгляд. Блондина вновь зажгло внутри. Кому сейчас больнее? Кому хуже? Чьи муки сильнее: того, что разрывает на части проклятье меча или того, что разрывает здравый смысл и безумные желания?..  Кай закрыл глаза. Нужно держать себя за узды… А если это единственный удобный случай?... Всё равно держать… Но он слаще свежей крови! Держать…  Он впервые в твоей власти!

Аро громко взвыл. Холодные влажные пальцы прожгли увечье, пронзив, словно электрическим током всё тело, каждый орган…

- Кай! Что ты творишь?! – прохрипел Владыка, сильнее прогнув спину. – Ты…

Кай мгновенно заткнул его  грубым поцелуем, с невероятным наслаждением смяв багровые губы, носившие привкус сладкого мёда, и, сильнее обвив жадными руками торс, сдавил рёбра.

Почувствовать секунду… две. Ощутить, как под натиском сдаётся мужское тело. Увидеть, как, лихорадочно вцепившиеся в ковёр, пальцы медленно разжимаются. Заметить, как, мутнея от удивления, закрываются рубиновые глаза… В сознании Кая вспыхивают мысли страха кары за этот поступок, и это только сильнее разжигает вампира. Раз это будет единственное мгновенье, раз потом за это будет наказание, раз всё равно ничего назад вернуть нельзя, то эту чашу наслаждения нужно испить до дна, пока не закончиться время. Нужно рвать момент, не оборачиваясь и ничего не боясь…

Кай отстранился от Аро. Тот странно выдохнул и с ужасом посмотрел в лицо брату. Страх, удивление и презрение таились в этом взгляде. Нет, он не понял этих чувств. И для него порыв этой безудержной горячей любви не означал ничего кроме, безумства.  И этот взор… Он медленно убивал Кая. Блондин почувствовал, как  сгорает от стыда и осознания проступка. Почувствовал, как гаснет это пламя. Почувствовал, как холодеют руки. И всё это от одного лишь взгляда, не понимающего взгляда.

Вергилий был прав. Клеймо стоит на всём. Даже на любви.