Глава 14

Кристиан
(от третьего лица)
Саундтрек к главе
Ночь. Темная, красивая, таинственная и одинокая. Одинокая, как и девушка, видимо, одиночество - их постоянный спутник. Кристиан, закрыв глаза, лежала на нижней полке заброшенного вагона. Одновременно хотелось и не хотелось стереть все из памяти. Ведь эта любовь дала ей больше, чем она вообще могла просить. Не надеясь на взаимность, она продолжала питать чувства к нему. Но надо все начать сначала, с чистого листа, не смотря на то, что солнце, которое придавало ей сил, перестало светить. И все, что было, останется между ними - их секретом. Такого понятия, как «мы», больше нет! При мысли об этом сердце сжимается от боли.
Вот так просто все и закончилось, словно оборвалась тоненькая ниточка. Ты все время думаешь, что вас связывает огромный канат, и ничего, кроме смерти, вас не разлучит. Но потом жестокая реальность врывается в твой мир, срывая пелену с твоих глаз. Кристиан устала думать о боли, о нем, о том, что было. Хотелось просто закрыть глаза… и открыть их уже где-то очень далеко, подальше от всех этих проблем. Не важно, что это будет за страна, что это будет за улица, а, быть может, это, вообще, будет рай или ад. Все разлетелось на мелкие осколки, которые, возможно, и склеить-то не получится.
- Бедная, – вздохнула женщина, у которой не было своего жилища, и этот вагон она считала своим домом. У нее не было денег, не было роскошных вещей, но было доброе сердце. – Беременная, и так судьба треплет, – сказала она своему мужу.
- Ничего, – ответил мужчина, голос его был хрипловат от дешевых сигарет, – от этого станет сильнее.
- Дай сюда! – вырвав у него сигарету, она затушила её об его плечо. – Иди курить на улицу, а тут не дам.
Мужчина что-то пробормотал и вышел из поржавевшего от времени и дождей вагона. Эта пара приютила Уолш, когда та упала в обморок на безлюдной улице. Они приняли её как родную, предоставив ночлег и снабдив теплыми вещами.
Находясь во сне, в этом волшебном месте, Кристи видела яркие картинки - воспоминания из жизни, где она маленькая, где все проблемы проходят стороной, где ничего не омрачает твою жизнь. Там не было того одиночества, которое сейчас идет рука об руку с ней. Ей так хотелось вернуться в то её далекое детство, где так легко, где ты еще ребенок. Исправить все красными чернилами, и написать работу над ошибками своей жизни. Но сейчас в ней самой растет ребенок, который в этот момент недовольно пошевелился, возмущаясь теснотой. Девушка раскрыла глаза и погладила животик, в ребра врезалось что-то плотное, и спину пронзила резкая боль.
- Тише, – прошептала она своему ребенку, – мамочке больно, когда ты так делаешь.
Все движения ребенка сопровождались болью - слабой, но резкой и неожиданной. Живот ограничивал пространство ребенка, и ему это не нравилось. Пытаясь устроиться поудобнее, он продолжал шевелиться, иногда задевая мамины ребра.
- Ты проснулась, – сказала женщина, улыбаясь. Кристиан она нравилась. Женщина была очень милой, не смотря на свой статус в обществе. – Ты, наверное, голодна?

- Да. Я хочу пить, - сказала девушка сонным голоском. – Очень!
Женщина, её звали Аннабель, поднялась и наполнила стакан прозрачной водой.
-Вот, – улыбнулась она, – она чистая, у нас тут недалеко родник, так, что мы ходим туда за водой.
- Спасибо, – Кристиан взяла из рук женщины стакан с водой и отпила глоток. Вода омыла горло, и сухость прошла. Опустошив стакан, девушка потянула носом воздух - в горле запекло, и, закрыв рот рукой, Кристи выбежала на улицу. Кровь. Из её рта полилась алая жидкость - её рвало её же кровью.
- Черт!- ругнулась девушка, увидев, что с ней происходит.
- Кристиан! – Аннабель подбежала к ней и стала гладить по спине. – Боже! – женщина ахнула от состояния девушки. – Долго ты скитаешься? – осматривая фигуру Кристи, она приходила в ужас. При свете луны она не замечала болезненную худобу Уолш. – Ты чем-то больна?
- Нет, – дрожа от холода, стирая с губ сгустки крови, Кристи выпрямилась. – Все хорошо, – голос был тихим, а глаза, в которых уже почти не осталось жизни, мутные от боли. Горло вновь запершило, как было и раньше, все запахи стали более ясными, она вновь слышала стук сердца своей знакомой. Он был спокойным, каждый удар доносился до слуха Кристиан четко и твердо, словно кто-то включил запись сердечного ритма. Она чувствовала кровь, она могла чувствовать, как по её жилам течет алая жидкость, которая сейчас так манит её, соблазняет, притягивает к себе. Кристиан начала отходить от новой знакомой.
– Простите, я не могу, мне надо идти.
- Куда ты отправишься? – останавливая её, женщина коснулась руки Кристи, и девушка обернулась. – Останься! Ночь ведь. Наступит утро, тогда и пойдешь.
Уолш оглядела встревоженное лицо Аннабель, и её взгляд упал на выпуклую вену, которая четко выделялась под кожей.
- Я, – она потянулась к той самой жилке, проводя по ней указательным пальцем, – я хочу её, – закусывая губу, – дай мне её.
- Кого? – испуганная женщина отшатнулась от Кристиан, прикрывая шею. Её брови взметнулись вверх, а глаза раскрылись в ужасе.
Но Кристиан не останавливалась, что-то внутри нее со страшной силой заставляло тянуться ее к шее. Вкусить сладкий нектар, который так и манит её. Что с ней? Что заставляет её ею движет?
- Извините, – мотая головой, Кристи отходила от женщины, которая была так мила с ней. – Я…я…я, – её голос дрожал, она прятала эту жажду внутрь, глубоко в себя.

Луна освещала ночной город. Молодая девушка уходила от заброшенного вокзала, лишь иногда оборачиваясь, чтобы убедиться, что никто за ней не идет. Удаляясь от места ночного обитания, её ноги привели Кристи в парк города. Горели огни фонарей, освещая зеленые аллеи. Гуляющие влюбленные, невзирая на время, мило обнимались и ворковали. Была некая зависть к ним - у них есть то, чего сейчас так хочется Кристиан.
« Что происходит? – девушка села на скамейку, уперевшись локтями в колени, схватила голову руками. – Как же я устала от неизвестности, как же я хочу все это прекратить. Что происходит? Ведь должны быть ответы, они должны существовать. На всё есть ответы, и я хочу их знать, хочу во всем разобраться!»
В такую минуту хочется спрятаться за спиной любимого, найти в нем защиту. Деметрий – тот, с кем она хочет быть всегда. Тот, чью улыбку хочет видеть, невзирая на печаль. Он ворвался в её жизнь так нежданно - негаданно. Переворачивая все, меняя её. Ведь только с ним она поняла, что такое счастье. Помогая забыть о печали, он влюбил её в себя. Бесповоротно, крепко, словно их узы скреплены чугунным замком и закреплены печатью судьбы. Никто не может знать точно, когда к нему придет любовь! Ты можешь встретить её в 18 лет, и уже никогда не разлюбить. А можешь прожить всю жизнь, и только под конец встретить того самого. И вот сейчас их творение спит у неё в животе, а, может, разделяет с мамой тоску по папе. Что это был за ребенок? Его рост был очень быстрым (немного быстрее, чем рост Ренесми у Беллы, если брать во внимание, что с момента расставания прошло только пять дней, и жила она у него неделю, то в сумме 15 дней – это где-то 3- 4 месяц.). Он изнурял её, истощал, забирая силы для жизни. С каждым днем она чувствовала, как её жизнь гаснет, как свеча на ветру, и это пугало. Может быть, виной всему этому послужила радиация? Но откуда у них в Ливорно может быть радиационный воздух. Но даже такая догадка рождала ещё больше вопросов.Город застыл, по полупустым аллеям гулял непослушный ветер. Она пыталась найти в этом огромном парке знакомое и любимое лицо, но все лица были пустыми. И… «здравствуй, призрак одиночества!»… он присел рядом с ней, напоминая о себе. Все постепенно покидали ночной парк, все шли по домам, где их давно уже ждут близкие. Но девушку никто не ждал, и дом, навряд ли, теперь самое спокойное место. Они смеялись, их голоса были счастливыми, в них не было той темноты, что сквозила в её голосе. Сердце кольнуло от ревности.
- Уолш?! – услышала Кристиан знакомый голос. – Ты что тут делаешь?
- Николь, – посмотрела она на девушку. Лартер стояла перед ней, рассматривая и пытаясь разглядеть в ней знакомые черты. – Уходи!
- Что с тобой? – прибывая в некотором шоке от состояния своей одноклассницы, спросила Николь. Слега впалые щеки, темные мешки под глазами, анорексия легкой стадии. Кожа Кристиан уже отливала оливковым оттенком, и выглядела сухой и жесткой. Уолш, отводя от неё взгляд, прятала под руками живот.
- Уходи, сказала же! – Кристи посмотрела на девушку, и они впервые встретились глазами. Глаза Николь были полны жизни, светились. Кожа была розоватой, и здоровой, в отличие от засушливого состояния кожи Кристиан. Вдалеке шумела компания, требовательно зовя собеседницу Уолш, видимо она отстала от них.

- Я сейчас,– крикнула та, и с иронией посмотрела на Уолш. – Ты итак всегда выглядишь не как звезда, упавшая с небес, но сейчас… – она рассмеялась. – Ты что, как и брат, подсела на наркоту? У тебя ломка?
- Проваливай, – зарычала Кристи, поднимаясь и толкая её, – по добру, по здорову.
- Я смотрю, ты осмелела, - прокомментировала Николь выходку девушки. – А что это у нас тут? – она посмотрела на живот, который заметно выпирал. Лартер немного удивилась и свела брови, от чего на лбу появились складки. – Ты что беременна?
- Да! – огрызнулась Кристиан. – А сейчас иди отсюда.
Внутри девушки словно что-то переключили - она опять начала чувствовать свою знакомую, слышать её сердце. Слышать, как её легкие поглощают воздух, как часто она дышит. Чувствовать её духи – сладкий, с нотками ириса и цитруса аромат. Запах её крови – как спелый персик, со щепоткой миндаля и корицы. И ее снова тянет ко всему этому, хочется вкусить то, что сейчас течет по её жилкам, и привлекает внимание Кристи.
- Уйди, идиотка! - услышала Уолш, когда поняла, что касается шеи девушки. Словно ниточкой привязанная, она все тянулась и тянулась к ней. Николь уже не звали - шумная компания скрылась из виду.
- Да уйди же, сказала! Что ты делаешь? - пытаясь всеми силами оттолкнуть Кристи, Лартер попятилась назад.
- Прости, – осмотрела её Уолш, – Мне нужна она, я хочу её! – словно одержимая, она тянулась к шее девушки, к её вене. Ударив по щеке Кристиан, Лартер побежала, и Кристи поспешила за ней. Она не узнавала себя, не понимала, кем она стала. Убегая в глубину парка, где деревья становятся чаще, Уолш искала взглядом Лартер. Догнав девушку, которой так и не удалось скрыться, она с отдышкой схватила Лартер за локоть и повалила на землю. Навалившись всем телом на неё, Кристи сдерживала её порывы, как могла. Сопротивляясь, Николь пыталась оттолкнуть девушку, толкая её в грудь и пиная в живот. Ребенок шевельнулся.
- Не смей этого делать больше никогда, – прорычала Кристиан, совсем уже не узнавая себя. Она чувствовала, как по её мышцам словно разливается кипящий металл. Живое сердце стучало, его ритм участился, и по её телу словно прошелся разряд тока. Схватив камень, она ударила девушку по голове, и острым концом проткнула кожу шеи. Лартер заморгала, хватаясь за горло, сдерживая фонтан крови. Уолш продолжала её бить, выплескивая все обиды, все черствые слова, когда-либо сказанные Николь. Рука поднималась и опускалась сама по себе, и Кристиан не хотелось её останавливать. Она и сама этого хотела, хотела её смерти.
- Помогите, – прохрипела Лартер, хватая ртом воздух.
- Извини, прости меня! – умоляла Кристиан, «проснувшись» от своего, так называемого, одурманенного состояния. Прикрывая шею Николь рукой, она испачкала её кровью, алой и сладкой. Ошибочно было предполагать, что это её состояние прошло. Николь все еще дышала, но уже реже. В нос ударил запах – сладкий, манящий, запах миндаля и корицы. Поднеся к носу окровавленную руку, Кристиан вздохнула полной грудью. Она забылась. Кто она, где она, что ей надо делать. Все внимание сейчас было приковано к её руке, которая была как красное пятно, которое, словно гипнотизируя Кристиан, притягивало ее к себе. Девушка сглотнула слюну, закусывая губу. Держа руку в миллиметре от себя, она поднесла её губам и коснулась языком. Все опасения подтвердились, это действительно то, что было нужно девушке. Подавшись вперед, она припала губами к ране на шее, и повторила действия с рукой. Лартер, махая руками, пыталась оторвать от своей шеи девушку, но вскоре и они беспомощно упали. Её рот издавал хрипы, а иногда тихий крик. Кровь смачивала горло, даря Кристиан новую жизнь. Она была словно засушливая пустыня, а юная Лартер - единственный источник. Впитывая губами алую кровь, она впитывала силу, мощь, уверенность. Совсем не хотелось представлять, как она выглядит со стороны, думать об осторожности. Капля за каплей, кровь питала девушку, унося от этих проблем. Тело Николь уже не билось, оно лежало на земле, отделяя Уолш от земли. Кристиан поднялась и вытерла рукавом кровь с губ. Только сейчас до неё дошло, что она пила человеческую кровь, как какое-то животное, как существо из мифологии – вампир. Но все это ей казалось сказкой, а этот порыв просто объяснялся желанием новых ощущений, а, быть может, и психическим расстройством. Кристиан закрыла рукой рот, оглядывая мертвую девушку, из которой уходила жизнь. Кровь уже не привлекала её, она напилась, и это дало свои результаты. Пульс стал спокойнее, дыхание ровным, голова уже не болела и не тошнило.
- Эй, кто здесь? – послышался голос, пугая Кристиан. Она оглянулась назад на девушку и наклонила голову в бок. Не было сожаления о содеянном, она не беспокоилась о том, что убила её. Даже не переживала, что взяла на себя грех, убив человека. Была даже некая радость от этого, ей понравился этот процесс. Сам процесс испития крови и преимущество над жертвой. Но все это уступало неизвестности и страху перед завтрашним днем. Что с ней будет завтра, что ещё она сделает, насколько вырастет малыш? Услышав шаги, Кристи побежала, скрываясь между деревьями. Девушка удалялась от того места, где оборвала жизнь своей знакомой. Все дальше и дальше, деревья становились еще гуще, и она остановилась от непонятного шороха.
- Хм, – послышался за её спиной мужской голос, – я люблю поздний ужин.

Алек Вольтури.
(от третьего лица)
Саундтрек к главе

Что для каждого любовь и вечность? Чего вы больше хотите: жить вечно, и знать, что ты никогда не встретишь смерть, или любить? Любить всю жизнь, разделять счастье со своей половинкой, встречать вместе рассветы? Но из всего этого у Алека Вольтури была только вечность. На любовь он даже не рассчитывал, да и не хотел, наверное, её. С самого первого своего дня в качестве вампира, хладный понял – любовь для смертных. Бессмертные, а тем более королевский клан, довольствуются только вечностью. Первое время это тяготило, но потом как-то стерпелось. Наверное, так будет правильнее: нет любви – нет слабого места. Ещё в человеческой жизни он не искал любви, сторонясь даже одного этого слова. В свои шестнадцать он уже работал и помогал маме, которая одна воспитывала его с сестрой. Отец был, но принимать участие в их воспитании он не желал, поэтому близнецы даже не считали его отцом. А после смерти матери от болезни – малярии, лекарство от которой в то время не изобрели, он стал его ненавидеть. Принося каждую копеечку в дом, он сталкивался с алкоголизмом отца и побоями сестры. Алеку тоже доставалось, но он не жаловался, уже тогда в нем родилась жестокость, которая сейчас отличает его, как и других вампиров Вольтури.

Трое вампиров вышли из тронного зала, из них только двое были одеты в свойственные Вольтури плащи. Алек снял капюшон, одаривая ищейку холодным взглядом.
- Ты обещал мне! – рявкнул он, словно обвиняя друга в предательстве. А ведь это можно было назвать предательством: за свои 490 лет, он привязался к Деметрию, они попали в клан почти одновременно и успели сдружиться, стоя бок о бок в боях. – Ты сказал, что выполнишь этот приказ!
- Я передумал, – ответил ищейка, глядя то на Феликса, то на Алека, – все изменилось, я ничего уже не верну.
- Что изменилось? – вмешался здоровяк Феликс. – То, что ты влюбился и пал перед человеческой девчонкой, – говорил он высокомерно, – мы уже знаем. Ты хочешь ещё нас чем-то огорчить?
- Не смей так говорить, – зарычал ищейка, выпуская из рук сумку с вещами. Сжимая ладони в кулаки, он пошел на Феликса. - Слышишь, ещё раз назовешь её так, я не посмотрю что ты мой друг.
- Да какая разница, – рявкнул здоровяк, – тебя убьют из-за неё завтра! А она продолжит жить, как ни в чем не бывало! И я должен её холить и лелеять после этого?
Деметрий, уже невзирая на дружбу, продолжал надвигаться на итальянца, сжимая кулаки, которые были словно молот.
- Хватит, – остановил его Алек, преградив ему дорогу, – или я лишу вас обоих чувств!
Ищейка остановился и посмотрел сначала на Алека, а потом перевел взгляд на Феликса, протягивая ему руку.
- Извини, – уже более спокойно сказал он, смотря на здоровяка и ожидая его ответа, – мне нелегко сейчас.
- Все хорошо, брат, – Феликс пожал протянутую руку и обнял Дема, хлопая его по спине, – я был не прав, прости, – покачал он головой, продолжая сжимать руку охотника, – но ты не должен так умирать
Ищейка отпустил руку, согласно кивнув головой, взял сумку и посмотрел на братьев.
- Я буду у себя в комнате, – он взвел брови вверх, – у меня есть, над чем подумать.
- Дем, – пытаясь его остановить, Алек схватил ищейку за локоть, – не глупи! Извинись перед господином.
Деметрий отрицательно качнул головой и пошел по коридору, который ведет в комнаты членов клана.
- Куда это он? – послышался тоненький голосок Джейн. Алек повернулся в сторону сестры, улыбаясь ей. Он любил Джейн, и готов был отдать за неё жизнь. Она - самое дорогое, что у него есть! И какая бы она не была - резкая, не щадящая никого безжалостная убийца, но она - его сестра, его родная кровь.

- Пошел к себе в комнату, – ответил ей Феликс, – ему надо подумать.
- О чем тут думать? Он сам виноват! – холодно пожав плечами, она ехидно усмехнулась. – Поделом ему, будет знать, как ставить свое Я выше приказа.
- Джейн! – останавливая её, Алек сузил глаза. – Ты куда-то направлялась?
- Да, надо решить дела с Карибским кланом, – девушка недовольно закатила глаза. – Обращают, кого хотят, дарят бессмертие направо и налево.
Она напоследок улыбнулась брату и, застучав каблучками, пошла по коридору, удаляясь из виду.
- Пойдем ко мне в комнату, – сказал Алек, разворачиваясь и кивая в направлении комнат. Скрываться смысла не было, и ходить медленно сейчас не хотелось. Поэтому Алек побежал, и уже через минуту оказался возле огромной черной резной двери.
Итальянец зашел в свою комнату и сел на кресло, вслед за ним зашел здоровяк Феликс. Комната была оформлена в серых тонах, храня в себе нотки печали, которую навеивала вся эта омрачающая обстановка. Картины на стенах, темные занавески, которые не пропускали дневной свет, книжные шкафы. Но это всего лишь первое впечатление.
- Ты же говорил, что все хорошо, – начал говорить Феликс, его тембр голоса был немного грубоватым, но красивым, – что у него все получится, и он привезет этого ребенка.
- Говори тише, – прошипел шатен, указывая на дверь, - он может все услышать.
- Хорошо, – тут же сбавив голос, Феликс облокотился на стену, – что нам делать? Аро не оставит его в живых, – покачал он головой. – Помнишь Лео? Он не посмотрел на его дар – вскинул он брови вверх, – хотя тот у него был сильный. Аро не простит его.
- Лео нарушил закон, Феликс, за это и поплатился, – покачал головой Алек. – Это другое.
- А Дем? – Феликс посмотрел на вампира, сдвинув брови. – Он нарушил его приказ, зная, что Аро бредит этим ребенком. Он поставил свое Я на первое место.
- Феликс, – Алек взлетел с места, – он действительно полюбил эту девушку, – парень начал ходить по комнате, сложив руки на груди. – Это странно! Сам его не понимал, но, когда увидел его взгляд, с которым он смотрит на неё, – он ненадолго замолчал, – нежный, с лаской, с любовью. Он никогда таким не был, я никогда его таким не видел.
- Так ты видел эту девушку? – улыбнулся одним уголком губы Феликс. – Ну, и какая она? – спросил он немного пренебрежительно.
- Красивая, – абсолютно спокойно ответил близнец. – Она человек - розовые щеки, теплая кожа. Совершенно обычная!
- Жаль, – немного с грустью Фел подошел к Алеку, – так может нам её привезти сюда?

- Кого, – удивился вольтуровец, – Кристиан?
- Да, – оживился здоровяк. – Да, её! Она ему поможет, согласится родить ребенка Аро, и Дем останется в живых.
Алек приподнял бровь и оглядел парня, который на две головы был выше его, да и намного сильнее.
- Феликс, – начал он – выходи почаще на улицу. Глупая идея!
- Ну, чем она глупая? – оспаривая друга, здоровяк закатил глаза. – Стоит попробовать!
- Она не согласится, – Алек с сомнением посмотрел на Феликса, – а насильно мил не будешь.
- Если она любит его, если он дорог ей, – серьезно сказал Фел, – она поможет ему.
Алек замолчал, взвешивая все «за» и «против». Идея была хорошей, но это была лишь теория, на практике она, вряд ли, сработает. Он посмотрел на друга и решительно сказал:
- Тогда, чтоб успеть, нам стоит заказать билеты сейчас,– Феликс довольно улыбнулся и, потерев руки, достал телефон.
- А кто полетит? – поинтересовался близнец.
- Ты, – ответил здоровяк, листая телефонную книгу своего сотового, – во–первых, ты её уже видел и это облегчит поиски, и, во-вторых, Аро поручит мне привести приговор в исполнение, и это будет подозрительно, если меня не будет.
- Хорошо, – кивнул парень, и достал документы. - Я только переоденусь.
- Алло, – сказал Феликс задорным голосом.– Девушка, милая, мне нужен билет на сегодня, желательно на самый ближайший рейс, – парень вслушался в слова девушки на другом конце провода, и довольно улыбнулся, – моя благодарность будет безмерной, – будто намекая ей, ответил он. - Я знал, что мы договоримся, – улыбнулся здоровяк. – Алек Вольтури, – он затих, ожидая ответа. – Замечательно, всего доброго!
- Ну, что? – уже переодетый, Алек стоял напротив друга, вопросительно глядя на него.
- Твой рейс через 30 минут, - он недовольно хмыкнул. – Правда, не первый класс, но это сейчас не важно.
- Да, – он взял свои документы, ключи от машины и пошел к дверям.
- Алек, – остановил его соклановец, – постарайся привезти её.
Алек, кивнув, вышел за дверь. Стараясь не привлекать к себе внимания, он вышел через запасной выход замка и сел в машину с тонированными стеклами.

Дорогая иномарка сорвалась с места, и лишь, как напоминание, оставила после себя следы шин. Вжимая педаль газа в пол, парень, нарушая правила, обгонял встречные машины. Из-за опасений не успеть, в голове уже появилась мысль – бросить все и бежать своими ногами, что займет не так много времени. Мертвая тишина в машине совсем не смущала вампира, это давало возможность все обдумать.
«Как долго будет решать Аро? Какое будет его решение? Да, Дем, наделал ты глупостей! И все ради чего? Ради любви? Ничтожно ради этого ставить на кон свою жизнь, свою вечность. Любовь, как соль - сыпется на рану и причиняет боль. От неё, от её цепких рук, нет защиты»
Позади, где-то вдалеке, красовался замок с площадью, по которой толпой ходили туристы. Водители встречных и соседних машин недовольно сигналили парню, но, абсолютно не реагируя на их недовольство, Алек въехал на парковку аэропорта. Дверь хлопнула, он, положив ключи в карман, оставил машину под присмотром охранника на платной стоянке. Итальянец, надев солнцезащитные очки, пошел в задание аэропорта. Вампир чувствует человека, все его чувства – страх, волнение, гнев. Человек - жертва, вампир - его палач, хищник, который проникает в разум человека. Алек прошел к девушке-регистратору, которая уже встречала его взглядом.
- Алек Вольтури, – сказал вампир, протягивая ей свой паспорт, где было указано, что ему 21 год. Каждый год вампиры меняют паспорта, стараясь придать своей легенде правдоподобности.
- Ваш билет бронирован заранее, вы расплатитесь кредиткой или наличными? - девушка смотрела на парня с восхищением и, не стесняясь этого, строила ему глазки.
- Кредиткой, – даже не глядя на неё, Алек протянул кредитку, и через черные стекла очков увидел любопытный взгляд девушки.
- Вы с багажом?
- Без.
- Возьмите. Посадка на ваш рейс уже началась, поспешите, – он забрал документы, кредитку и билет, и отошел от стойки регистрации. В 21 веке, в большинстве случаев, все решается благодаря деньгам – есть пачка наличных, значит зеленый свет тебе обеспечен. И, если ты родился почти пять веков тому назад, к этому сложно привыкнуть. Итальянец подошел к парню, в обязанности которого входило проверять билеты. Алек протянул документы, блондин сверил все данные, и, дружелюбно улыбнувшись, пожелал счастливого полета.
« Ещё бы безопасного пожелал! Он так смешон, желая всем удачи. И молитесь, чтобы полет прошел хорошо, и я не посадил его раньше времени»
Такой опыт уже был у вампиров: чем развлечь себя, если ты бессмертный, и твоя жизнь - вечность? Конечно, нарушать все правила и делать невозможное. Любителем ранних посадок, а, точнее будет, крушений самолетов, был Феликс. Конечно, им никто и ничто не навредит, а высидеть все время полета без заварушки было неинтересно. Поэтому они устраивали вампирский «шведский стол». Алек прошел к своему месту возле окна. Вампир, привыкший к первому классу, сильно удивился.

« Полет будет незабываемым»
Закрыв глаза, Алек старался не слушать беседу двух женщин, которые сидели возле него и обсуждали свои покупки. Это напрягало, и даже хотелось поступить, как Феликс, но на это нет времени. Каждая минута на счету, Аро может вынести приговор в любой момент, и не факт, что Алек успеет к этому времени. Но надеяться никто не запрещал, и только это и оставалось делать. Вампир вставил наушники в уши и включил проигрыватель. В пластмассовых черных наушниках играла классическая музыка, в которой доминировали звуки скрипки. Время шло незаметно, и перелет прошел быстро и без происшествий, в которых был бы замешан вампир, чувствующий сладкий аромат крови каждого пассажира. Очнувшись от толчка и понимая, что самолет приземлился, вампир сложил наушники и засунул их в карман пиджака. Все суетились, кто-то даже ругался из-за медлительности стюардесс. Но все это отходило на задний план, ведь он прилетел. И теперь самой главной целью было - найти Кристиан, и дать понять, что от неё нужно. Алек вышел из самолета, ступая по ступенькам трапа. Он шагнул на сухой асфальт и вдохнул, чувствуя запахи людей. Но не они были нужны сейчас. Пройдя человеческим шагом все эскалаторы и выйдя на улицу, Алек, посмотрев по сторонам, пошел к дорожке, ведущей к лесу. Туда, где он сможет, не скрываясь, бежать к дому Кристиан.