Меню сайта


Фанфикшн


Медиа



Творчество


Актёры



Поиск по сайту




Статистика:



Дружественные
проекты


Twilight Diaries - Сумеречные Дневники: неканоничные пейринги саги Стефани Майер в нашем творчестве





Главная » Фанфики
[ Добавить главу ]




Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия




Глава 4.2

Игра в кости


Деметрий удовлетворённо кивнул и замолк на некоторое время, вновь неподвижный и почти неживой. Только алые глаза ярко вспыхивали, когда он изредка моргал. Я остаюсь здесь на неопределённое время – меня не сильно утешала эта мысль. Разве может себя цыплёнок чувствовать комфортно в лисьей норе? Только в детских сказках. Я очень проголодалась, но не знала, насколько мне позволено было выходить куда-либо; а некоторые размышления о том, что могло быть предложено в качестве завтрака, вызывали озноб и тошноту. В конце концов, это было не самым страшным – не в первый же раз приходилось не есть несколько дней. Бессмертное тело для этого достаточно выносливое.
– Вернёмся к твоей честности? 
Я попыталась улыбнуться.
– Мне далеко до тебя. 
– Польщён, что ты так высоко ценишь мои личностные черты.
– Может, просто ещё плохо знаю тебя, – улыбка вышла уже искреннее. – Я сделала что-то не то? 
– О, нет, ты была совершенно очаровательна и естественна, пташка, – голос Деметрия был идеально смодулирован, выражая ту степень теплоты и участия, в которой я так нуждалась. – И произвела весьма хорошее впечатление. Впрочем, я был почти уверен в этом. 
– Но ты недоволен. 
– Совсем немного. 
– Чем же? 
– Я ждал от тебя более гладкого выступления, но ты жила иначе, поэтому твоё поведение естественно. Будь честнее или научись лучше врать. Ты не слишком убедительна.
– Я и не старалась быть убедительной.
– А следовало бы. Твои недомолвки настораживают, у нас не принято что-то скрывать, тем более, перед правителями – когда столько бессмертных живут в одном месте, не остаётся никаких секретов. Ты поймёшь это чуть позже. 
Я нахмурилась. 
– Что-нибудь ещё?
Деметрий окинул меня долгим взглядом, не упустившим ничего; я невольно почувствовала себя голой. Вскинула подбородок. 
– Твой внешний вид, – чуть скривившись, проговорил он. У меня вспыхнули щёки. Не хватало ещё, чтобы он меня критиковал. Мне нравилась моя одежда. – Не злись, а внимательно слушай, – улыбнулся. – Обратишься к любому из смертных, живущих в замке – они тебе помогут подобрать что-нибудь более подходящее. 
– Смертные? Люди? – ахнула я. Впрочем, мне не следовало удивляться – перворождённые тоже держали людей в качестве прислуги, но ведь они ими не питались! Вампир рассмеялся; его лицо обрело потрясающую живость, прежде чем вновь стать холодной маской. Аромат, который он источал, был очень странным – я могла назвать его скорее приятным, нежели отталкивающим; правда в запахе, похожем на очень дорогой одеколон, был непонятный приторный душок – очень знакомый. 
– Ты знаешь других смертных существ? 
Знаю, хотелось мне сказать, однако я сочла более благоразумным промолчать. Не следовало давать Деметрию повод задавать лишние вопросы. 
– Вампиры не выполняют грязной работы? 
– Мы для этого слишком разленились. – Он понизил голос: – Но, признаться, я пару раз от скуки сам наводил порядок в своей комнате. 
Я засмеялась, представив его с тряпкой – более нелепое зрелище, наверное, сложно выдумать. Он выглядел так… словом, это было равносильно рядить английского дога в те забавные вещички маленьких «карманных» собачек.
– Но как быть с вещами? 
– Свои можешь сжечь. Об остальном тебе не следует беспокоиться. Ни один человек здесь тебе не посмеет отказать – ты можешь даже пустить кого-то на ужин. 
  – Но… 
– Не твои заботы. Можешь забыть о презренном и отринуть материальное – тебе об этом думать не следует. 
– Но…
Взмах руки, не принимающих возражений. Деметрий хотел было что-то сказать, и я уже приготовилась слушать – в его голосе звучал какой-то едва заметный акцент, почти неуловимый и неизвестного происхождения, при этом постоянно присутствующий, но он так и не открыл растянутого в лукавой улыбке рта. Эмоции застыли на его непроницаемом лице. Прислушивался? Затем он поднялся – в каждом его движении сквозила грация, присущая хищным животным, и, чуть поклонившись, произнёс: 
– Мне следует уйти.
Я ощутила разочарование. Оставаться одной совсем не хотелось. 
– Конечно, да…
– Приятного дня. 
Сжала пальцы. 
– Деметрий, – окликнула я его, когда он уже взялся за блестящую дверную ручку. Обернулся. Приподнял бровь.
– Спасибо. 
– Не стоит. – Долгий взгляд – куда более долгий, чем я могла выдержать. Дверь даже не скрипнула. Я осталась одна.
***
(POV Деметрий) 
Я обвёл медленным взглядом пёструю толпу смертных; отовсюду звучала та разновидность речи, которая так украшает небольшие городишки вроде нашего – почти тягуче-ленивая при всей своей стремительности. Худощавый парнишка в надвинутой на глаза бейсболке почти ничем не выделялся – разве что излишне таращился по сторонам и старался ни к кому близко не подходить. Да, пожалуй, был чересчур хорош для мужчины. Занимательно. Ещё часок и его заберут как потенциального карманника. Немыслимо.  
– Решил подышать воздухом, Деметрий?
– Как дежурство, друг мой? – Я бросил мимолётный взгляд на подошедшего Феликса. Мы оказались на границе человеческого мира – в неосвященном переулке, в тени, не приближаясь к смертным. Ни к чему. 
– Уже не знаю, чем себя развлечь. – Он хрустнул пальцами – я до сих пор не понимал, как ему подобное удаётся. Конечно, я пытался повторить, но абсолютно безуспешно – мёртвая плоть не имела особых различий между кожей, костями и хрящами. Этот противоестественный звук для пьющего кровь невообразимо меня раздражал. В первую очередь, потому что я так не умел. – Я тебе почти рад.
– Ты ужасно мил. 
Я кожей уловил движение воздуха – напарник шутливо поклонился. Хмыкнул. Мне было очень жаль, что нас в итоге разделили; в конце концов, мы не пренебрегали обязанностями (если только допустимую малость) и не делали ничего противозаконного. Лишь самые невинные развлечения. Взаимовыгодное партнёрство куда лучше той благодетели, названной «дружбой» – за долгие годы я убедился в этой простой истине. Вероятно, мы были даже своеобразно привязаны друг к другу: я ценил и уважал его за силу и боевую ярость, которой мог позавидовать берсерк, ибо Феликс в схватке оказывался опаснее разъярённой мантикоры, а он меня – за холодность ума и дьявольский азарт, толкавшие его на самые безумные авантюры. Мы определённо стоили друг друга. Вероятно, присутствовали и иные чувства, созданные Челси – те связи, позволяющие существам нашего вида уживаться рядом. Безусловным было и другое – в иных жизненных обстоятельствах, когда нас не объединял клан, я бы начал охоту на своего напарника. Очень увлекательную охоту, в которой вполне мог бы и проиграть. 
– Ты разве что только не облизываешься, Деметрий.
– Я не просил тебя отпускать комментарии.
– Сидел бы тогда в замке. 
Феликс выступил вперёд, устремив взгляд в том же направлении, что и я; через пару мгновений он прищурился и потянул носом воздух. Улыбнулся. Нет, он не любовался, напротив – наблюдал, как наблюдают за экзотическим зверем в клетке. Не первый и не последний.  
– Да, друг. Птичка выпорхнула из клетки. 
– Мы ей не нравимся, – с притворным сожалением. – Как жаль. 
– Видимо. 
– Диковата. 
– Пуглива. 
– Что ты задумал? 
Я чуть повернул голову, удивлённо посмотрев на него, безмолвно спрашивая о наличие рассудка – не было такого, чтобы мне доводилось делиться планами с Феликсом. Да и сейчас, если быть откровенным, я сам мало думал о целях. Наслаждался моментом? Едва ли. Разгонял скуку, решив сыграть в не слишком честную игру? Скорее всего. Всего лишь маленькое развлечение – если так можно выразиться, глоток свежего воздуха. Или новой крови.  
– И зачем? – не унимался друг. Пожал в ответ плечами. Я действительно не знал. – Уж не думаешь ли ты?.. 
– Боже, нет. Я похож на самоубийцу? 
– Кто знает, что взбредёт в твою слишком азартную головку? – Он потрепал меня по волосам тем жестом, который мне обычно дарили женщины – всей ладонью, поднимаясь с затылка и путая пальцы в прядях. – И чем именно ты будешь думать, когда дойдёшь до цели? – Я молча уставился на него, даже не пытаясь отстраниться – бесполезно, да и хватка у него сейчас слишком удобная, чтобы при моём неосторожном жесте остаться без головы. Только закатил глаза. – Пойдёшь приставать к «мальчику»? 
– Самую малость. Сейчас таким уже никого не удивишь.
Он состроил гримасу притворного отвращения. 
– Будто раньше удивлялись. – Я уже отошёл на несколько шагов, вступая в мир смертных, когда услышал за спиной глумливое: – Старый ты развратник. 
– Будем сравнивать чернь совершённых грехов? 
– Ты же проиграешь. Не хочется втаптывать твоё самолюбие в грязь. Сегодня не хочется. 
Я медленно двинулся по направлению к «юноше», который уже пошёл прочь, что облегчало мне задачу. «Он» втянул голову в плечи и засунул руки в карманы – типичный оторванный от действительности представитель современной молодёжи, настолько же невзрачный, как и всё прочие. Разве что старался быть ещё невзрачнее, чем изредка привлекал к себе взгляды окружающих. Высокий ворот и тень от бейсболки прятали слишком белую для Италии кожу. Я легко нагнал «его» и подстроился под неспешный шаг, а потом и вовсе обнял за плечи.
– Мой юный друг! – так ласково и нежно, как только мог. 
«Мальчонка» споткнулся в такт с оборвавшимся сердцебиением. Мою грудь будто сдавило стальным обручем, но ощущение прошло почти мгновенно, оставив после себя лёгкий дискомфорт. Потрясающе – она боится нас в нашем же городе.  
– Прекрасная маскировка, Линнет, – шепнул я ей на ухо. – Я не думал, что у тебя есть ещё менее женственный наряд, но тебе удалось меня удивить. – Она вспыхнула до корней волос – чарующий звук бешеной пульсации крови по самым мельчайшим сосудам. – Я возьму на заметку, что ты так легко меняешь пол. Интригующе.  
– Ты напугал меня до чёртиков, – ощетинилась она, попытавшись стряхнуть мою руку с плеча. Безуспешно. – К одинокому парню меньше вопросов и внимания, чем к одинокой девушке. 
– Поверь на слово, одинокий хорошенький юноша тоже может найти множество приключений. Ничуть не меньше девушки. – Я чуть прижал её к себе. Губы пташки скривились, словно от чего-то противного. Надо же, как на неё влияли человеческие установки, хотя Запад всегда был излишне толерантным. Вряд ли ей доводилось пробовать сладкие плотские наслаждения; мне было сомнительно, что она даже позволяла себе думать… Впрочем, я мог заставить её думать. Бог мой, как мне понравилась эта мысль – столь же невинная, как ведьма в церкви. – Или тебя сейчас что-то смущает?
– Меня – нет. Не я же красивый взрослый мужчина, который идёт в обнимку с парнем, вряд ли состоящим с ним в родстве.
– О, так ты считаешь меня красивым? 
– Имей совесть, – тяжёлый вздох. – Тщеславие – это тоже порок. – Ей было не по себе под взглядами встречных людей – на нас откровенно таращились. Высказать мои сожаления не хватило бы слов – как невообразимо жестоко, что я не могу её поцеловать. Ещё более несправедливо – меня лишали маленьких развлечений, пусть и не всех. В конце концов, события, способные вызвать мой интерес, происходили всё реже и реже. А уж женщины – бессмертные или смертные, способные разжечь во мне внутренний огонь, встречались совсем нечасто… Став пьющим кровь, я, не утратив функций мужчины, всё же перестал испытывать свойственные им физиологические потребности. Наличие партнёрши перестало быть таким уж необходимым – я не ведал более томлений плоти. Не сказать, чтобы слабый пол меня совсем не интересовал, но этот интерес был скорее привычкой, чем необходимостью. – Ты сейчас разбиваешь сердца всем встречным женщинам. 
– Мне почти стыдно. 
Линнет попыталась скрыть смех за притворным кашлем, и я, как полагается, похлопал её по спине так, что девушка лязгнула зубами. 
– Наше общество не радует тебя? 
Она чуть повернула голову и помедлила с ответом; стоило только ослабить хватку, и пташка выпорхнула из моих объятий, оставив после себя лишь ощущение человеческого тепла. Словно солнечный свет… Не составило труда нагнать её, пытающуюся убраться с людских глаз. Тьма укрывала плащом наш город, придавая узким улочкам почти зловещий вид. Всё же маскировка была не слишком хорошей, стоило только присмотреться – юноша не двигается с изяществом лесной лани. Многие ли мужчины ловили себя на том, что засматривались на «него»? 
– Почему же? Я этого не говорила. 
– Но ты всячески демонстрируешь своё отношение. Можно посчитать, что ты не слишком довольна. 
Остановилась. Повернулась, чуть подняв голову. Насторожилась. Мне определённо не нравился запах страха, исходивший от неё – он добавлял к её сладости ненужной горечи.  
– Разве? Я даже подумать не могла, что тяга к одиночеству может вызвать осуждение.
– Можно это несколько иначе истолковать. 
– Например? 
– Что ты не с слишком большим уважением относишься к заведённым правилам и порядкам. 
– Я ведь ничего не нарушаю… – слабо и неуверенно. Я взял её под руку, уводя прочь по лабиринту извилистых улиц. Вольтерра – крошечный провинциальный городишко, который человеку можно пройти из конца в конец, особенно не устав. Но в том и состояла прелесть – жизнь ещё текла тут также неспешно и размеренно, как было сотни лет до этого; цивилизация не так сильно уничтожала былое очарование. Но здесь царил Запад, я же был и оставался ребёнком Востока, который властвовал в пышном великолепии Константинополя. Мысли померкли всего на миг, возвращая в мутные человеческие воспоминания, что я так бережно хранил – стремительная вспышка, не более. 
– Ничего, но чужие правила следует уважать.
– Я уважаю больше, чем ты думаешь, – ощетинилась она и попыталась высвободить руку. Я сильнее стиснул пальцы; мне нравилось чувствовать её человеческое тепло. Было нечто очень интимное в ощущение тока крови под ладонью – само сокращение сосудов и вен, пульсация жизни… А сердце, представляющее собой неугомонный механизм – я слышал каждый его удар, сжатие клапанов, проталкивающих живительную влагу по всему организму? Близость с жертвой всегда оставалась близостью высшего порядка – никакая иная страсть затмить её не могла. Линнет низко опустила голову, сжалась и ссутулилась ещё больше, словно уловив моё настроение. Смутилась? Я не мог избавиться от наваждения – её просто хотелось трогать, как ребёнку не хочется выпускать из рук пушистого зверька, но при этом докоснуться до неё было непозволительной роскошью. Что за несправедливость? – Ты очень любишь критиковать других? 
– От здоровой критики ещё никому не было плохо. А ты пренебрегаешь моими советами, – разочарованно. Бросила на меня быстрый взгляд. 
– Какими? 
– Сжечь весь свой прошлый гардероб, например. Кажется, то, что на тебе сейчас, старше меня.
– Всё почти новое! А ты излишне привередлив. – Она демонстративно одёрнула кофту; я, играясь, сорвал с девушки бейсболку и поднял её на вытянутой руке. Звон шпилек. Наверное, ей больших усилий стоило собрать волосы так искусно, теперь же они легко освобождались прядь за прядью. Чудесное превращение. 
– А знаешь, древние приписывали волосам магические свойства, поэтому ведьм всегда стригли, прежде чем сжечь, – я поймал ладонью тяжёлые локоны. Я всё не мог выбрать, который из них срезать – хотя, признаться, считал, что пока не пришло время. Любопытно, какая кровь была намешана в её жилах – на потомка готов она совсем не походила, скорее угадывалось южное происхождение. Разве что акцент – свидетель её долгой жизни там… – Не ведьма ли ты часом? 
Она рассмеялась и показала мне язык.
– Боишься, что прокляну? 
– Полагаю, что уже не раз. 
– А потом ты смеешь утверждать, что я к тебе несправедлива.
– Так я не прав? 
– Самую малость.   
Я улыбнулся. 
– Я рада тебя видеть, – потупив взгляд, признала она, вызвав во мне некоторое удивление. Голос её звучал вполне искренне. Я чуть сощурился. То, о чём я вдруг подумал, было совершенно бесчестно, наверное, даже гадко – словом, как раз выходка в моём духе. Я никогда не приписывал себе излишних благодетелей. Противостоять вспыхнувшему, как сухой порох, азарту не было ни сил, ни желания. Я хотел, чтобы она чувствовала то же, что и приходилось переживать мне. Это будет честно. 
– Тогда, быть может, позволишь мне побыть твоим спутником на сегодняшний вечер? Я бы мог показать тебе город и окрестности – думаю, из меня выйдет неплохой экскурсовод. Потому что, думается мне, когда я тебя встретил, ты просто-напросто заблудилась. 
– И тебя совсем не будет возмущать мой вид? 
– Так и быть, сегодня нет. 
Она помедлила, затем её пальцы легли на мою руку. 
После этой памятной прогулки прошло не более трёх дней – я не мог сказать, что не вспоминал проведённые в спокойствии часы. Девушка оказалась мила, естественна и непосредственна – когда привыкла и перестала ждать от меня подвоха; вольная пташка, которая только и ждала того, кто обломает ей неокрепшие крылья – подобное либо превратит её в разбитую фарфоровую куклу, безвольную и неживую, либо закалит нрав и добавит характеру жёсткости. Я склонялся к первому варианту, и мне до ужаса хотелось проверить свои предположения. 
Случайные встречи – ведь нет ничего необычного в том, что в тесном замке мы пересекались друг с другом по несколько раз в сутки? И ничего из ряда вон в моей учтивости и любезности – разве плохо приободрить робкое создание? Иногда – слишком откровенные взгляды, но неужели зазорно залюбоваться образцом иной, непривычной красоты? Моя тяга к ней имела вполне определённое объяснение и служила развлечением; я давно не переживал такого всплеска эмоций и с удовольствием отдался в их власть. Игра. 
В едва ли не самом стерильном помещении замка – библиотеке, Линнет безуспешно пыталась достать книгу с верхней полки; солнце не проникало сквозь плотные занавеси, и просторный зал освещался искусственно, создавая здесь царство приятного полумрака. Девушка проронила шипящее немецкое проклятье, но за стулом не пошла, упорно решив справиться сама. Ей и не хватало всего-то чуть-чуть. Когда её пальцы уже сомкнулись на корешке, сверху легли мои. Ах, если бы мог этот жест быть другим – кожа к коже… Между стеллажами было достаточно узко, чтобы полукровка оказалась прижатой ко мне – я и не подумал чуть отступить. Опустил ладонь на плечо, ощущая сквозь ткань тонкие косточки – действительно птичка. Тихо, не повышая голоса, проговорил приветствие, и услышал сбивчивый ответ. Я совершенно точно не напугал её, но и не вызвал той реакции, на которую рассчитывал – она оказалась смущена и ни капли не взволнованна. Аромат мёда обволакивал меня тёплым облаком и будил желание распробовать сладкое лакомство. Мне даже не пришлось разыгрывать напряжение, сковавшее тело – близость этого странного создания будила самые что ни на есть низменные чувства. Она замерла, боясь пошевелиться.
– Спасибо, – прерывисто и чуть запнувшись. Ей некуда было деваться, а сбросить мою руку – слишком невежливо для достаточно хорошо воспитанной девочки.
– По-прежнему не стоит. – Я провёл губами по её волосам, чуть сжал пальцы. Выражения её лица я не видел, но ощущал усилившуюся пульсацию крови по венам и пустившееся в галоп сердце. Она была так близка, что этот дивный звук отдавался во всём моём скованном теле. Улыбнулся, увидев название книги – классический английский роман; женщина всегда остаётся женщиной и мечтает о любви, желательно большой и светлой. – Я бы посоветовал тебе больше практиковаться в итальянском.
– Я не нашла нужного текста… Тут легко заблудиться. – Линнет очень осторожно потянулась за книгой, которую я далеко не сразу отдал, позволив на миг переплести свои пальцы с её. Почти случайный жест. 
– Стоило только попросить. 
Она прижала роман к груди и выскользнула; я выпрямился и медленно опустил руки, наблюдая за ней из-под полуопущенных век. Молчал. Линнет внимательно смотрела на меня; настал тот момент, когда взгляды говорят больше слов, а я желал быть очень откровенным. В её глазах застыло изумление. Отступила назад, прошептала несвязное извинение и поспешила скрыться. Я не стал нагонять её. Не сейчас.
…– Моё общество смущает тебя? Я могу уйти, если пожелаешь. – Я не поднял глаз от пахнущей воском и старым пергаментом книги, но прекрасно видел, как вспыхнула от вопроса девушка. Нас разделял крепкий столик из отполированного красного дерева; только моя близость не позволяла Линнет устроиться в кресле удобнее, а не сидеть, словно прилежная послушница, зазубривающая псалмы. Я лишь поприветствовал её, когда пришёл, и вежливо испросил позволения сесть рядом, заверив, что не потревожу. И обещание своё выполнял. Вначале она и не смела посмотреть на меня, но затем, осмелев, принялась разглядывать. Мной овладело разочарование – возможно, я и нравился ей, но она совершенно определённо не воспринимала меня как мужчину. Я не волновал её крови. 
– Если честно, меня смущает любое общество и излишнее внимание, – призналась Линнет, перевернув страницу. Я сделал ей небольшой подарок, затронувший душу – выбранный роман, написанный на немецком, на следующее утро оказался у неё. Оставлять его на подушке показалось мне слишком приторным и наигранным; книга гораздо выгоднее смотрелась будто бы забытая на туалетном столике. Словно я действительно не желал нарушить её чуткого сна, что, безусловно, было не так. 
– Тебе пора бы начать привыкать, – я позволил себе улыбнуться. – Что именно тебя тревожит?
Гладкий лоб прорезала прямая морщинка. 
– Наверное, больше всего постоянное ощущение чьего-то присутствия. Я привыкла к ограниченному числу бессмертных рядом.
Моя улыбка сделалась шире. 
– Это пройдёт со временем. Пьющие кровь редко живут столь большими семьями. – Я поймал её заинтересованный взгляд: – Что-то не так? 
– Пьющие кровь, – задумчиво. – Я раньше не слышала такого названия.
– «Вампир» современнее меня, поэтому я предпочитаю что-нибудь более нейтральное. 
– Акшар***, – произнесла Линнет, будто поддразнивания, – достаточно старое? 
– Древнее, – поправил я её. – Тебе не кажется, что слово «старый» несёт негативную окраску? 
– Оно задевает тебя? 
– Почти оскорбляет. – Я несильно, но ощутимо дёрнул её за локон. – В особенности от желторотых птенцов, не проявляющих уважения к старшим. 
– Кажется, я слышу упрёк. Как мне следует вести себя, мой господин? – тон её сделался жутко серьёзным, но блеск ясных глаз выдавал настрой. Плутовка. 
– Мне нравится, как это звучит – «мой господин», – чопорно отозвался я.
– Тебя так называть всегда? 
– Мне было бы приятно. 
– Ты невыносим, – она закатила глаза.
– Зато ты улыбаешься, и я могу считать, что прожил сегодняшний день не зря.
Покачала головой и вернулась к книге. Мне совсем не нравился такой расклад – не из-за несколько уязвлённого самолюбия, а из-за внутреннего неудовольствия. Да, я был избалован женским вниманием и уже привык к лёгким, молниеносным победам, отчего складывающаяся ситуация выбивала из равновесия – ведь Линнет была не искушена и неопытна, но при этом оказалась поразительно равнодушна к моим маневрам. Я отдавал себе отчёт в том, что весьма сильно увлекался игрой. Но имело ли это значение? Всего лишь очередной каприз, да и времени прошло ещё слишком мало.
Линнет пару минут молчала, опустив глаза к странице и не прочитав ни строчки, потом, бросив на меня быстрый взгляд, тихо произнесла: 
– Мне следует обращаться к тебе также, как и к другим? 
– Ты спрашиваешь моего позволения оставить наши отношения неформальными? – Захлопнул  книгу. – Быстро учишься, – с ноткой одобрения. 
– Можно сказать и так. Если, – запнулась, – ты, конечно, не посчитаешь себя оскорблённым. 
– Я посчитаю себя оскорблённым, если ты будешь продолжать смотреть не на меня. 
Линнет сложила руки на столе, опустила на них голову и молча повиновалась, внимательно следя за мной. «Доволен?», читалось в её взгляде. Улыбнулся. Её, как кошку, хотелось почесать за ухом. Или взъерошить и растрепать толстую косу. Сделать хотя бы что-нибудь, пусть нелепое и бессмысленное. Девушка чуть прищурилась, словно улавливая мои мысли; возможно, так оно и было – глаза её смотрели в самую душу и совсем не метафорично. Всё внутри меня сжималось, пытаясь избежать излучаемого ею света – ощущение было таким, словно с самого моего существа снимали слой за слоем покровы, обнажая основу. Я не сказал бы, что это было приятно. 
– Я буду чувствовать себя старым и заносчивым, если ты начнёшь обращаться ко мне на вы. И мы, кажется, отошли от этого ещё во второй вечер нашего знакомства – заметь, по твоей инициативе. – Сложил руки на груди и низко склонил голову, коснувшись подбородком груди. 
– Теперь я тебя не вижу, – несколько разочарованно. Она потянулась и осторожно убрала мне волосы за ухо, чтобы лучше видеть лицо. Отдёрнула руку, но я перехватил запястье. Тонкие птичьи кости. 
– А хочется видеть? 
Насторожилась и произнесла, явно очень осторожно подбирая слова: 
– Скорее да, чем нет. 
Сжал её ладонь своими – тот жест, которым смертные согревают друг друга. Пьющие кровь похожи на рептилий – температура наших тел также может становиться на несколько градусов выше, поглощая внешнее тепло, неважно солнечное или живое. Тоже происходило и сейчас; не знаю, мог ли я существенно застудить девушку. Ползущих тварей не особенно жаловали, поэтому и люди в большинстве своём не любили наши прикосновения, слишком некомфортные для них. Очарование очень быстро разрушалось, стоило только дотронуться. Змеиная холодность обычно отталкивала, и нам приходилось пользоваться различными уловками при нечастных контактах с пугливой дичью. 
Тёплые пальцы чуть шевельнулись, и я ослабил хватку, позволяя ей высвободиться, чего она не сделала. Ей было так же любопытно, как и мне, понял я. Не знаю, что примешивалось к её чувствам – я испытывал потребность к познанию сейчас, понимая интерес повелителя. Чувства болезненно обострились. Я молча положил руки ладонями вверх, предоставляя Линнет больше свободы действий. Ни пор, ни чётко видимых линий жизни и смерти, ни рисунка отпечатков – обращение стёрло с моей кожи все следы человеческого, и кисти больше подошли бы искусно выполненной статуе, намеренно сделанной с изъянами для большего сходства с прототипом.
– Твои глаза смотрят в душу, – тихо произнёс я. Линнет загнула мои пальцы, а потом медленно по одному разогнула. Расстегнул манжеты рубашки; под бледной кожей слабо виднелись тёмные вены – свидетели недавней трапезы. Прикосновение оказалось чуть дольше, будто у меня пытались нащупать пульс. Не чувственное, но нежное, ласковое и очень осторожное – она словно боялась навредить мне даже этим. Возможно, будь её кожа обнажённой… Улыбнулся – она действительно ещё была не искушена. Девушкой не двигало ничего, кроме любопытства, словно я представлял собой диковинную зверюшку. Впрочем, не всё же другим рассматривать её так. Тем интереснее. 
– Боишься, что я узнаю твои секреты?   
Теперь уже обе её руки были в моём плену. Я чуть нагнулся, будто бы желая поцеловать их, и выдохнул. Мельчайшие сосуды сократились от лёгкого прохладного дуновения. Линнет удивлённо взглянула на меня. Потянул перчатку вниз – белая кожа покрылась мурашками. Солнечное дитя. 
– Холода ты не любишь.
– Не угадал, – улыбнулась. – Мне нравится зимний покой и снег, но здесь я его вряд ли увижу.  
– Неужели раньше часто видела? Вряд ли тебе доводилось чувствовать по-настоящему лютую стужу и мороз, пробирающий до самых костей. Европа никогда не знала истинного холода.
– Ты чувствуешь холод? 
– Иначе, чем люди и, полагаю, иначе, чем такие, как ты. Но человеком мне довелось побывать в северных владениях русских. До сих пор не могу представить, как они живут в тех диких краях. Помнится, я провалялся в лихорадке добрых два месяца, – поёжился и невольно скривился. Улыбка девушки сделалась шире. 
– Ты капризен.
– Я лишь люблю комфорт, – парировал я. – Любому зверю хочется иметь уютное логово, где его не потревожат, не так ли? 
– Наверное, так.
– Тех одичавших тварей из нашего вида, ведущих практически животный образ жизни, я искренне презираю. Получить в подарок бессмертие и столь убого его использовать, – я покачал головой. Линнет подалась вперёд, внимательно слушая меня.
– Возможно, бессмертие выдерживают не все. Мне кажется, это нелёгкая ноша.
Удовлетворённо кивнул.
– Тебе ещё только предстоит узнать, насколько.
– Возможно, я никогда и не узнаю, – пожала плечами. – Все смертны.
– Omnes una manet nox.*** – Я вздохнул и, доверительно понизив голос, произнёс: – Не думаю, что это самая увлекательная тема для беседы. Кажется, мы начали с чего-то более интересного. – Прищурился, будто задумавшись. – С твоих глаз? 
– С твоих секретов. 
– А я бы предпочёл поговорить о твоих глазах, – разочарованно. Она покачала головой. – Впрочем, мои секреты и твои глаза так или иначе связаны.
– Меня настораживает твой энтузиазм. 
– Брось, это всего лишь любопытство. Что в нём плохого?
– Оно сгубило кошку? 
– Кошка была слишком глупой, – я с трудом удержался от желания показать ей язык, девушка же представляла собой образец серьёзности. Наверное, я обманывал сам себя, но всё же ощутил – нет, не прикосновение, а скорее дуновение тёплого ветра, обдавшего всё тело. Ни портеры, ни мои волосы не шевельнулись. Вкус солнца на губах. Мимолётная лёгкость. Линнет нахмурилась, и опустила взгляд, словно прислушиваясь к чему-то, что не дано услышать мне. Я был заинтригован, ведь действительно вокруг меня или со мной происходило нечто, не поддающееся логическому объяснению. 
– Тебя что-то очень тревожит, – почти шёпотом произнесла Линнет.
– Ты говоришь, как гадалка на ярмарке. Я могу принести тебе хрустальный шар.
– Очень глубоко. – Склонила голову набок. – Твоя тревога имеет под собой вполне определённую основу – азарт, наверное, такой сильный, что я не понимаю, как ты с ним уживаешься. 
– Это тебе могли рассказать другие. – Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Мне бы хотелось услышать то, что могу знать только я. 
– Я чувствую себя полной дурой. 
– Бросишь, так толком и не начав? – улыбнулся, обнажив зубы. Пришлось сжать ладони – она попыталась высвободить руки, чего мне очень не хотелось. 
– Ты чувствуешь неуверенность.
Приоткрыл один глаз.
– Уже теплее, но ещё слишком прохладно. 
Фыркнула. 
– Даже не вздумай уходить, – предупредил я её. На миг показалось, что каждый нерв лизнули огнём – мне стоило усилий не вздрогнуть.
– Ты боишься. 
– Одной только смерти – нормальный страх для живого существа. 
– Не этого, – слишком уверенно, заставив меня слушать её чуть внимательнее. – Страх смерти… он другой.  
– Осторожно, пташка, ты заводишь опасный разговор – мужчины не любят, когда им говорят, что они чего-то боятся. 
– Деметрий, это глупо, да и ты смеешься надо мной.
– Если только чуть-чуть. – Я, не отрывая взгляда от её глаз, наклонился вперёд и сжал её руки в своих, наслаждаясь мягкостью и податливостью живой плоти, так непохожей на мою. – Хватит ли у тебя смелости озвучить мысли дальше? 
– Повторюсь: ты переоцениваешь мою проницательность. Я больше ничего не чувствую. 
– Совсем ничего? – мой голос был полон искреннего разочарования и жаркого любопытства. Пальцы перехватили тонкое запястье; её оборона пошатнулась. Пульс как у птички – быстрый-быстрый и такой же трепетный, а к розовым губам по сетке мельчайших сосудов прилила кровь. Я ощущал её смятение; стоило чуточку подождать, прежде чем начать медленно затягивать силок. Не наступить бы в него самому. 
– Совсем ничего, – отвела взгляд в сторону. 
– А хочешь, я расскажу, чего боюсь? 
Неуверенно мотнула головой. 
– Неинтересно. 
– Лжёшь. – Мягко провёл пальцами по запястью, прислушиваясь к её реакции. Не позволил себе улыбнуться – я ей нравился больше, чем она позволяла себе показывать. Аромат мёда стал чуточку слаще, в нём появилась чувственная терпкая нотка. Затаённое, тёмное ликование. – Неужели ни капельки не интересно, с чего я вдруг утратил душевный покой? 
– Меня воспитывали, что совать нос в чужие дела как минимум невежливо. 
Кто-то очень постарался и приучил держать нрав в узде – я по глазам видел, ей совсем не это хотелось сказать. Пошлёт к дьяволу или выдержка всё же не изменит?
– Даже если ты к этому причастна? – тихо, едва ли не печально. На краткий миг мне стало почти стыдно – выражение её лица из растерянного стало тревожным. Чуть улыбнулся. – Я могу даже сказать больше…
– Хватит. – Я позволил ей высвободить руки и не сводил с ней глаз, пока Линнет поднималась. Этот кон остался за мной. 
– Так просто уйдёшь? 
– Да.
– Я думал, ты смелее. Если не ошибаюсь, рискую только я.
– Пожалуйста, прекрати. 
– Чёрт возьми, я не хочу прекращать. 
Сжала губы, а затем, развернувшись, молча ушла. 
– Ты забыла книгу, Линнет. 
Она вряд ли захотела меня услышать, тем самым давая мне повод навестить её чуточку позже. Сдаваться без боя пташка явно не собиралась. Я откинулся на спинку кресла и удовлетворённо улыбнулся. Лучше, чем я мог ожидать. Намного лучше. Фигуры занимали своё место. 
Я не мог удержать собственный азарт в узде, переживая небывалый всплеск эмоций и чувств. Такое бывало раньше – сильное увлечение, грозившее мне безрассудством и глупостями, которые я уже начал совершать. Я наслаждался происходящим. 
Наваждение. Сладкое, безумное наваждение. Иногда есть моменты – мимолётные или продолжительные, когда сложно стреножить собственные желания, особенно, если они неосуществимы. Простая истина – чем недосягаемее цель, тем слаще она кажется, несмотря на возможность горького разочарования в перспективе: Адам, взявший запретный плод из рук Евы, руководствовался теми же соображениями, наплевав на все божьи запреты. Но, увы, доводы рассудка не имели для меня значения и не были способны унять томительного жара тела. Полагаю, что не в одной только моей голове проскальзывали шаловливые мыслишки, но я имел на них больше прав – трофей был моим. И по воле – или, быть может, насмешке – случая он мне не мог принадлежать. Во всяком случае, пока. 





           
            Дата: 05.07.2013 | Автор: Розовый_динозаврик




Всего комментариев: 0


Оставить комментарий:


Последние комментарии:

Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия
О! Люди!!!

Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия
Понятн, удачи тебе с защитой!  happy Порви там всех))) *в хорошем смысле*))

Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия
Я пока ушла в написание ВКР, поэтому практически не пишу ничего другого. Как только защищусь, так и вернусь, к лету или летом. Вынужденно, очень много времени жрёт диплом, подготовка к нему и ГОСам (

Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия
*откашливается* Понимаю, что спрашивать не очень прилично, но соскучилась по героям ужасно-ужасно!.. *осторожненько* а когда хотя бы примерно?..  happy

Майкл Шин в официальном трейлере сериала "Masters of Sex"
Жаль, что сериал не продлили, там еще можно было много показать интересного. (так тихо здесь... unsure )

Предыдущие комменты...
Обновления в фанфиках:

Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия Глава 13.2 (6)
Ад для двоих. Часть I. Тёмная Библия Глава 13.1 (0)
Любовь вампира Глава 17 (0)
Любовь вампира Глава 16 (0)
Любовь вампира Глава 15 (0)
Любовь вампира Глава 14 (0)
Огонь и Лёд Глава 44 (0)
Огонь и Лёд Глава 43 (0)
Огонь и Лёд Глава 42 (0)


Лучшие комментаторы:

  • Розовый_динозаврик (2453)
  • Эске (1555)
  • Кристалик (1553)
  • Lis@ (1547)
  • Jewel (1297)
  • Orpheus (1109)
  • Anabel (922)
  • ElieAngst (832)
  • ВИКТОРИЯ_ВОЛЬТУРИ (799)
  • BeautifulElfy (757)


  • Copyright Волтуримания © 2010-2024

    Сделать бесплатный сайт с uCoz



    Фото галерея





    На форуме сейчас обсуждают:


  • Болталка vol.2
  • Ад для двоих
  • Кино
  • Вампиры в искусстве
  • "Сверхестественное"


  • Мини-чат


    Онлайн всего: 2
    Гостей: 2
    Пользователей: 0

    Сейчас на сайте:


    Реклама фанфиков

    Юмористическая версия того, почему Вольтури пошли войной на Калленов.

    Добавить рекламу