Саммари: Ожидал ли Геллерт Гриндевальд, что поиски Бузинной палочки приведут его в древний городок, где он встретится лицом к лицу с тем, кто похож на него, словно отражение?

Какого черта он вообще приехал в этот древний, покрытый тысячелетней пылью городок? Здесь не было даже следов Бузинной палочки, а местные мастера знать ничего не знают. Молодой маг был не просто рассержен. Геллерт Гриндевальд буквально кипел от злости. Впустую потраченное, убитое время, необходимость искать новые зацепки, досада - всё это вместе порождало гнев.

Собственно говоря, Геллерт даже не задумывался, куда он шагает. Сейчас ему все эти переулки казались невзрачными и тошнотворно-одинаковыми. Трансгрессирует он ближе к вечеру, когда точно уже успокоится, и продумает план дальнейших поисков. И не будет вызывать подозрений. Батильда не должна знать, поисками, какого волшебного артефакта он занимается. До поры до времени. Пока ей будет лучше видеть его жизнерадостным и спокойным. Безмятежным.

Почти сразу злость и раздражение сменились удивлением. В очередном переулке стояла его точная копия. Словно отражение в зеркале, зачем-то поставленном посреди улицы. Маг выставил палочку и медленно подошел поближе. Гриндевальд надеялся, что это всего-лишь последствия плохо сработавших заклятий, или порождение его разума. Замешательство сменилось страхом. Это не было магией или безумием. Слишком живым и осязаемым был его странный близнец, смотрящий на него с насмешкой, и малой толикой удивления.

- Как необычно, - сказал он совершенно безучастно. Глаза незнакомца были темно-красными, словно два рубина, и совершенно непроницаемыми. Губы кривились в жестокой улыбке. - Маг, верно?

Геллерт сухо кивнул.

- И долго ты будешь так вот стоять, наставив на меня палочку? - голос был довольно мелодичным, однако в нем не было ни капли тепла. Словно сталь звенела на обжигающем холодном ветру. Безжалостно-равнодушный, сочащийся ядом презрения голос. - Думаешь так интересно созерцать тебя?

Гриндевальд промолчал. Сложившаяся ситуация выбила его из колеи, вплоть до того, что он потерял дар речи. Догадки, кем или чем мог быть его внезапный собеседник, кончились. Геллерт стоял над бездной хаоса и смятения, начинавшейся за пределами известных ему фактов.

- Черт бы тебя побрал - прошипел колдун. Однако, смертельное заклятие погасло, не причинив никакого вреда. На мгновение зеленый свет затопил кроваво-красные глаза, а после бесследно угас.

- Это всё? - спросил загадочный близнец Гриндевальда, медленно приближаясь к магу. Он шел медленно, не торопясь.

«Так медленно идут только в том случае, если знают, что от них не убежать» - промелькнуло в голове у волшебника. Мысли путались, смешиваясь в полнейшую неразбериху. Кроме вполне естественных на тот момент удивления и страха в голове мешалась ещё куча всего, в чем Гриндевальд разобраться не мог.

- Да, это всё, - только и выдавил он, зачарованно глядя на золотой кулон, в форме какого-то герба, тускло поблескивающий на груди у его собеседника. Собственный голос показался Геллерту еле слышным. Маг почувствовал себя беспомощным и беззащитным. И жалким.

- Впрочем, больше и не ожидалось, - фыркнул незнакомец. - Ты можешь уходить.

Геллерт вздрогнул, и начал медленно пятится назад. Прочь из этого странного переулка. Он был испуган, но прежде всего, зол на себя. Злился, что вообще приехал в этот город. Злился, что забрел в этот переулок. Злился, что не нашел способ, как показать себя достойным противником. Повернувшись, он быстрым шагом пошел прочь, стараясь не оглядываться.

- Ты ведь понимаешь, что это далеко не последняя наша встреча. - Ветер донес до него звенящий сталью голос. Неуловимо похожий на его собственный.

***

Небо было затянуто тяжелыми тучами, из-за чего в комнате Геллерта было довольно темно. Маг листал очередной пыльный фолиант, в надежде напасть на след Бузинной палочки. Мысли невольно возвращались к той проклятой встрече в Вольтерре. Чародея злило, что он, всегда считавший себя достаточно разумным, не мог найти произошедшему логическое объяснение.

«Проклятье» - прошипел он. Тонкие пальцы с хрустом сжали пергамент.

Геллерту Гриндевальду вдруг вспомнилось, что он всегда любил свою внешность. Она казалась ему совершенной и безупречной. Так может то странное смятение, при виде его двойника было не беспричинным?

В дверь несколько раз настойчиво постучали.