***
Обычно родители запрещают детям сидеть на камне. Но если детка - дампир, вероятность того, что она застудит себе мочевой пузырь, крайне низка. Также на камне хорошо предаваться мрачным мыслям. Каждому нормальному подростку хочется иногда пообижаться на весь мир - ничего не поделаешь, переходный возраст. Только Несси отлично понимала, что обижаться ей особо не на что. Любящие, даже чересчур, родители, боготворящий жених или кто-то вроде того, прекрасные родственники, о которых можно только мечтать.
"И целая волчья стая в друзьях", - усмехнулась девочка.
Что уж говорить, для двенадцатилетнего ребёнка её окружение было не совсем обычным.
Наверняка скоро до её слуха донесётся звук собственного имени. Она всегда ждала, когда он раздатся, если уходила куда-то одна. Надолго нельзя убегать, они волнуются. Как будто она обычный человеческий ребёнок.
Несси сидела и прислушивалась. Но вскоре до её навостренного уха донёсся вовсе не зов близких. Это была мольба о помощи. Какой-то бедняга вдалеке стонал и просил помочь ему.
Ренесми вскочила и бросилась в сторону, откуда несколькими минутам ранее доносился шум моторной лодки и откуда теперь слышались призывы о помощи. Девочка очень надеялась, что сможет помочь несчастному. Однажды, гуляя с Джейкобом, по лесным просторам, они наткнулись на придавленного деревом бедолагу. Несси пришлось быстро подбежать к нему сзади и оглушить его ударом по артерии. А потом вместе с Джейком они приподняли придавивший человека ствол, оказали парню первую помощь и отнесли к ближайшему человеческому жилищу. Конечно, нечего было и думать, чтобы помочь бедолаге, пока он был в сознании и мог их видеть.
Сколько же из него вытекло крови... И Джейк, и родители, и Карлайл потом говорили Несси, чтобы она не стыдилась - чего именно, они не уточняли, но это было и так ясно. Конечно, Ренесми чувствовала запах его крови. Но родные ошибись, она не стыдилась возникшей у неё жажды. У неё было просто немного тяжело на душе.
Будет неплохо, если помогать приплывшему на лодке человеку ей придётся без предварительного удара по его шее.
Ренесми выбежала на берег реки, вернее - на берег рек. Именно в этом месте две речушки сливались в один поток. В моторной лодке, подплывшей к берегу именно напротив развилки, стонет немолодой уже дядька. Вид у его несчастный и какой-то бомжеватый. Видимо, один из тех затворников, которые называются охотниками или рыболовами, но на самом деле они просто бирюки.
Одинокая жизнь в глуши имеет как минимум один недостаток: в один прекрасный момент тебе может стать плохо, а на мили вокруг не окажется ни одного человека.
Только маленький дампир.
Ещё издали девушка учуяла кровь, причём запекшуюся. Выскочив на берег, она увидела, что у незнакомца были сильно ободраны ладони и щёки. Он мешком лежал на дне своей лодки и стонал.
- Девочка! - прокряхтел он, увидев её. - Девочка, лекарство в правом кармане. Дай мне его!
Он не был так уж похож на умирающего. Умирающие и даже просто тяжелобольные люди пахнут каждый своей болезнью. От него пахло кровью, не шибко чистым телом и чем-то непонятным, тёрпким и сладким. Но не болезнью, нет. Однако Несси вынула склянку с таблетками из его серо-буро-малиновой куртки. Судя по всему, под одеждой у него тоже были раны.
Они простят её.
Обо что он так ободрался?
Что бы она не сделала, они простят.
Этот приторный, неопознанный дампиром аромат отбивал его собственный запах. Его запах был бы ещё слабее, если бы не ободранная до крови кожа.
Хорошо, что кровь уже запеклась.
Папа опять прочтёт её мысли. Они опять будут говорить, чтобы она не стыдилась.
Дядька проглотил две зеленоватые кругляшки из склянки.
Несси нетерпеливо топталась на месте. Лекарство она ему дала, теперь можно идти.
Мужичок вынул из-за пазухи термос. Открутил крышку, налил. Ренесми поморщилась. Ещё один странный незнакомый запах, теперь уже из термоса.
- Хочешь, дочка? - предложил ей спасённый.
- Нет, спасибо, я пойду, - Ренесми хотела добавить про волнующихся родителей, но ведь мужичка это не касалось.
- Ого! - громко ахнул вдруг бирюк, указывая ей за спину. - Какой же огромный волк!
Ренесми резко крутанулась на месте, удивляясь, что не почувствовала приближения кого бы то ни было, тем более Джейкоба. Но никого и не было. Она с удивлением посмотрела на бродягу. Тот снова указал пальцем. Несси повернула голову туда и тут ей в лицо выплеснулась жидкость со странным запахом - содержимое термоса.
- Что вы делаете? - возмутилась девочка.
Тут мир качнулся. Ноги отказали ей. Она осела на землю.
- Тебе не говорили родители, что нельзя сидеть на голой земле? - сквозь шум в ушах раздался голос бирюка.
Последнее, что почувствовала дампирша, было ощущение того, что её куда-то несут.
***
Эй, где это я? Эй!
Проклятье! Я умер? Ничего не вижу, не слышу, не ощущаю собственного тела. Как же так?
Вольтури схватили меня, проклятущие стервятники! Это всё их близнец со своим анестезирующим туманом! Я же говорил им, что не помогал Калленам, что ушёл от них, когда узнал, что от меня хотят. Аро прочитал мои воспоминания и мысли. Что, если ему в них что-то сильно не понравилось? Не зря же меня отдали Алеку. А что, если меня собираются казнить? Они же казнят некоторых, обесчувствив их сначала?
Зачем я вообще откликнулся на зов Карлайла?
Неправду говорят, что под воздействием этих чар ничего не чувствуешь. Я ощущаю где-то рядом с собой чьё-то присутствие. Хотя при этом не чувствую самого себя.
Или мне мерещится?
Нет. Рядом кто-то есть. Я не один.
Я пытаюсь звать его. Не знаю, получается ли. Я не могу слышать себя, не чувствую, открывается ли мой рот. Но я стараюсь изо всех сил.
Он не отзывается. ***
Её несут. Как-то всё неправильно, но она не может вспомнить почему. Так её обычно не носят.
Это неправильно. И ещё что-то - неправильно...
***
Что за ужасное ощущение... Голова болит? У неё, у дампира - мигрень?
Удивившись этому факту, очухавшаяся Ренесми огляделась и обнаружила, что её несёт, перекинув через плечо, тот самый бирюк, плеснувший ей в лицо своим дурацким питьём... и усыпивший её?
Пора бежать, пока он ещё что-нибудь не выкинул.
Несси без труда вырвалась из рук бирюка и спрыгнула на землю. Силы не до конца вернулись к ней, но от человека убежать не составит труда. Главное, чтобы он не выкинул ещё какой-нибудь фокус. И не достал снова свой термос.
Однако, помимо бродяги с сонным зельем, существовала ещё одна угроза. Убегающая со всех ног Ренесми учуяла запах вампира. Он был совсем рядом.
- Она сбежала! Слышишь, железный? Сбежала! - заголосил киднеппер.
Железный – кто это? Но раздумывать над ещё одной странностью времени не было. Ренесми прибавила ходу.
- Джейк! Папа! Мама! - закричала она что было мочи.
Только не ощущала она присутствия своих близких. Ни родных запахов, ни звука голосов, ни биения горячего волчьего сердца. Местность вокруг не совсем такая, как на развилке двух рек. Дампир чувствовала запах сахарного клёна, хотя на развилке рек, там, где её схватил бирюк, клёны не росли. Далеко увёз её незнакомец. Но родные всё равно должны искать её. И найти!
Только они далеко. А вампир-чужак со смутно знакомым запахом - всё ближе. Он пустился в погоню за ней. Точно узнать его сложно, к его аромату примешивается тот же сладковатый душок, каким несло от похитителя-человека.
Догнать полувампирчика для чистого вампира оказалось делом нескольких секунд. После чего он взял девочку под мышку и отправился с ней обратно.
Она точно знает его.
- Вы - Алистер? - Ренесми припомнила, что этот вампир считался приятелем Карлайла, но отказался выступить в качестве их свидетеля перед Вольтури. То есть Алистер не из отчаянных. - Я знаю вас. Вы же друг моего дедушки Карлайла.
- Дедушки? Карлайл дожил, называется, - высокомерно отозвался вампир.
- Мои родители и Джейк будут волноваться. Вы помните Джейка? Такой огромный волкочеловек. Отпустите меня к ним.
- Пока они не пришли сюда и не порвали меня на части? - уточнил Алистер. В его тоне не было насмешки, лишь всё то же высокомерие.
- Ну, как-то так, - после небольшого раздумья подтвердила Ренесми.
Они уже поравнялись с бирюком.
- Интересно, а что её родители думают о ней? Как вообще люди реагируют на рождение у них железных? - поинтересовался тот у ищейки.
Алистер не удостоил оборвыша ответом.
В голове у Несси промелькнуло, как индейцы из племени Джейкоба в древности называли вампиров - "холодные люди". А этот странный тип называет её и Алистера железными. Но раздумывать над ещё одной странностью было не время.
- Вы же знаете, мои не простят вам моего похищения. Алистер! Что бы вы не собирались сделать, пока вы этого не сделали. Ещё ничего страшного не случилось. Просто отпустите меня. Пожалуйста!
Он ничего не ответил.
Ренесми помнила ищейку суетливым и тревожным. Тот же вампир, что нёс её сейчас, казался цельным монолитом, невозмутимой глыбой. Это из-за того, что он молчит, решила Ренесми.
Лучше бы к нему вернулась его прежняя боязливость. Тогда он бы отпустил её.
- Вы же не хотите связываться с моими родителями и оборотнем?
Не хотел он одного - говорить.
Увидев впереди дом, зияющий темнотой выбитых окон, к которому вела цепочка следов, Ренесми почувствовала приступ паники. Она понимала, что её похищение спланировано, но именно при виде убежища этот факт предстал перед ней во всей красе. Он готовился...
От дома за милю несло приторным запахом, который дампир почувствовала ещё на развилке. Похитители проторчали в доме немало времени, раз полностью провоняли им.
Через мгновенье вампир и дампир уже были в доме. Пахло там уже просто невыносимо.
- Чем это пахнет? - испуганно спосила Ренесми.
Продолжавший играть в молчанку Алистер понёс Ренесми вниз, в подвал. С каждым его шагом по ступенькам запах делался всё сильнее.
В подвальном помещении Ренесми наконец увидела источник запаха. Дерево. С извивающимися ветками, покрытыми тёмно-красными цветами. Листья были мелкие и абсолютно чёрные. Выглядело дерево необычайно зловеще. Даже несмотря на то, что к некоторым его веткам были не пойми зачем привязаны яркие бантики, ленточки и тряпочки. Удивительные дела творятся тут!..
- Что это? - закричала девочка, вцепившись в своего похитителя.
- Не знаю точно, - с этими словами Алистер бросил дампирчика на пол и, подойдя к дереву, стал поглаживать его ствол. - Я не всеведающий.
- Всеведающий не такой. Всеведающий всё знает, - подтвердил спустившийся за ними следом оборванец.
- Что вам надо? - сглотнув слюну, спросила девочка. - Когда мой папа узнает, он убьёт вас, - сообщила она Алистеру.
Он только хмыкнул - даже не с сомнением, просто равнодушно.
- Ему нечего терять, - шепнул человек, прикрыв рот рукой.
Ренесми всё время косилась на диковинное растение, поэтому заметила, как его гибкие изогнутые ветки потянулись в её сторону, как стали раскрываться цветки...
- Мой хороший! - подошедший к ужасному дереву бирюк погладил пальцами кору и прошептал прямо в один из раскрывшихся бутонов, - Теперь у тебя будет компания.
Ренесми поняла, что под компанией древолюбитель имел в виду её. Да и Алистер вновь поднял девушку, запихнул ей в рот какой-то кляп и потащил к страшному дереву.
Ренесми даже сквозь затычку заверещала будь здоров, но Алистер цыкнул на неё и сказал, что лучше ей не избавляться от кляпа, если жизнь дорога. Девочка испуганно затихла. Но ровно до того момента, как её руки и ноги не оказались стиснуты живыми ветвями. Дерево само обхватило её предплечья и лодыжки.
Оно живое!
Девочка заголосила пуще прежнего. Дерево потянулось к ней сразу несколькими бутонами. Один цветок, растолкав другие, приник к закрытому кляпом рту ребёнка.
Ренесми изгибалась и вырывалась, снова и снова, но сломать твёрдую плоть растения ей не удалось. Плоть? Ну да. К её ужасу под корой что-то будто пульсировало и билось. Как кровь.
Как кровь.
- Может, ему что-нибудь надо? Я не понял, что он любит, - прошелестел дядька.
Алистер не ответил, лишь с явным сожалением посмотрел на дерево. А потом ушёл, провожаемый отчаянным мычанием Ренесми.
Бирюк снял с шеи Несси платок с затейливым узором и повесил а одну из веток дерева. После этого он приник к дереву, словно прислушиваясь к тому, что происходит под гладкой сероватой корой.
- Пожалуйста, помогите, - издаваемые девочкой звуки означали именно это. - Что тут происходит?
Наверное, дерево сообщало мужичку что-то более интересное, чем непонятные междометия.
Ренесми безуспешно пыталась, чтоб её мычание хоть отдалённо напоминало вопрос "Что вам нужно?"
- Мне мерещатся в твоём голосе стоны? - бирюк наконец оторвался от своего супер-важного занятия и взглянул на неё. - Это невозможно. Ты железная.
- Ммм! Ммммм! У-у, - не согласилась девочка с таким обзывательством.
Вампиры - холодные и твёрдые. Как железо. Квилеты называли вампиров "холодными". Но этот человек не похож на индейца. Сама Ренесми - не вампир. Девочка напрасно пыталась свести концы с концами.
Какая-то страшная ерунда происходит с ней.
Безумный бирюк, наверное, и сам догадался, что пленница не совсем такая, как Алистер. Он подошёл к ней вплотную и принялся разглядывать. Ренесми не знала, как показать ему, что она не железная - ей казалось, что ничего хорошего это его мнение о ней не сулит.
- Он же говорил, что ты одна из них, - прошептал похититель.
- Ооо? - выразительно промычала девочка.
- Всеведающий не ошибается.
Ренесми упёрлась кляпом в одну из ветвей растения, державшего её, потянула голову вниз и, оттянув таким образом кляп на сантиметр от своего рта, спросила:
- Какой всеведающ... Кто... - но удерживать такое положение было трудно.
- Он рассказал мне о вас. О тебе, о нём.
- Што? - проделав вновь манипуляцию с кляпом, спросила Ренесми.
- О том, что такие, как вы уже давно стали рождаться. Железные. Пока ты не совсем железная, но станешь такой. Как он, - оборвыш махнул грязной лапой в сторону двери, за которой не так давно скрылся Алистер. - Не знающие доброты, твёрдокожие во всех смыслах слова. Лучше ты останешься здесь. Что делать железной среди других людей? Я видел много таких, так получилось, но обычно людям они показываются редко. Лучше ты составишь компанию вот этим чудесным цветам, - он подумал немного и добавил с опаской, - Честно говоря, всеведающий тоже один из вас. Он там, где вас много, но скоро он будет здесь.
- Хде наш мнохо? - прошепелявила Ренесми.
Лицо человека приняло отрешённое выражение. Он пошарился у себя в карманах и выудил завалявшийся там мусор. "Средневековая ярмарка в Вольтерре", прочла, содрогнувшись, Ренесми на потрёпанной грязной бумажке, оказавшейся в руках у бирюка.
- Где? В этом городе есть замок, их замок. Я помню, как меня и других туристов заманила к ним замок одна женщина, - он замолчал, словно не желаю говорить о чём-то неприятном. - После встречи с всеведающим, я встретился с ним, - при этих словах бирюк указал на дерево. - Он сперва не понравился мне. Я помню, что боялся его, - бирюк оглядел деревце таким взглядом, словно не понимал, как можно было бояться такую красоту. - А потом я висел на нём, как ты, и он тянулся ко мне своими бутонами, как будто хотел отнять что-то важное. Мне так казалось, - после этих слов рассказчик замолчал на некоторое время. - Но он же прекрасен, - наконец снова заговорил он после нетерпеливого мычания Ренесми. - И я был хорош. Смотри, - он кинул билетик на ярмарку и ошмётки денег на пол и ткнул девочке чуть ли не в лицо оставшейся у него в руке фотокарточкой.
На ней были изображены четыре человека. Вот эти двое мужчин довольно похожи, наверное, родственники. Один из них обнимает за талию женщину. Ещё одна женщина примостилась между ним и вторым.
Бродяга ткнул в одного из мужчин на фото пальцем и сообщил, - Это я. Был я. А рядом мой двоюродный брат.
Даже отличное зрение дампира не сразу распознало, что бродяга был прав. Один из мужчин на снимке - это он. Очень изменившийся и опустившийся, но он. Хотя трудно узнать его было не только из-за тусклых и ставших какими-то бесцветными волос, пораненного небритого лица и заношенной одежды. Выражение лица у вполне благополучного человека на фотографии и блаженная физиономия её нового знакомого разительно отличались друг о друга.
"Люди слабее нас, зазвучал в голове голос её "деда". Мы должны помогать им, а не вредить".
Ренесми устремила выразительный взгляд на несчастного. Тот перехватил её взгляд и в его глазах промелькнуло новое выражение. Более тёплое и доверительное. Ответное сочувствие. Уловив его, Ренесми надеялась, что несчастный человек теперь предложит ей свободу. Зря надеялась.
- Хочешь спать? Я бы дал тебе это, - он показал девочке термос. - Но мне самому нужно. Меня это питьё успокаивает, - неловко потоптавшись на месте, он спросил, - Может, тебе спеть колыбельную? Я пел своему племяннику, его сыну, - он снова потряс своей мятой фотографией. - Знаешь, я ведь придумывал разные песенки ему, придумывал сказки. Они были очень добрые, без всякого налёта...
Он не договорил, но Несси смутно поняла его.
Он пел Ренесми колыбельные - такие, которые она никогда не слышала. Пел и просто неизвестные песенки, не очень складные, но оригинальные. Пел не очень красиво, как Пиппин из фильма "Властелин колец" пел правителю Дэнетору, но так же душевно и грустно. Несси сначала раздражалась из-за пения, которое мешало ей сосредоточиться над планами побегами, и без того не слишком удачными, затем, устав от страха, напряжения и непонимания, невольно стала прислушиваться к довольно заковыристым местами песенкам, потом впала в какое-то забытьё. Приторный аромат, исходивший от багровых цветов, вначале обострил все чувства до головокружения, а теперь всё больше сгущал туман в голове. Голова стала такая тяжёлая, но впасть в забытьё, как смертные люди, не получится.
Однако на одной песне Ренесми оживилась.
- Говорил всеведающий:
По весне, по следующей
Народятся новые
Люди на земле.
Молодые, модные,
Головы холодные,
Народятся новые
Люди на земле.
Увидев, что Ренесми внимательно смотрит на него, певец оживился.
- Эта песня о тебе и таких, как ты.
"Я не такая!" - читалось в глазах Ренесми, смотрящих на своего безумного тюремщика.
Он же приложился к термосу, а затем приник к стволу.
- Только всеведающий знает о том, что думает мой цветочный друг. Он же рассказал мне о железном ребёнке - тебе. Почему я должен верить тебе, а не всеведающему?
Наверху раздались шаги. Кто-то быстро приближался к дому.
- Всеведающий сделал с тобой что-то страшное, - больших трудов стоило оттягивать от себя кляп, прижимая его к ветке "цветочного друга". - Ты пьёшь наркотик. Пойми же...
А шаги всё ближе. Приторный аромат цветов заглушает остальные запахи, как и мысли в голове. Но Ренесми догадывается, кто такой всеведающий, ой, догадывается. А если это он спускается вниз, чтобы решить её судьбу? Поступь судьбы - выражение из старых книг. Поступь того, кто подходит к двери в подвал, не похожи на шаги Алистера. Возможно, это и вправду...
Аро. Она никогда не считала, что он причинит ей вред. Да, когда-то он собирался убить её, но Ренесми в глубине души верила, что это было просто его ошибка. Она знала, что взрослые не верят Вольтури и боятся им, но считала, что они просто не могут простить тот поход, когда они пришли уничтожить ребёнка-вампира, каковым считали её. Ей казалось, что она понравилась ему. Все говорили, что Вольтури злые. Но почему они злые? Потому что убивают людей? Большинство её друзей пили людскую кровь.
Глядя на старейшину, Несси чувствовала не просто страх и безнадёжность. Было ещё что-то вроде разочарования.
Ничего, её родные не оставят этого так!
- О, не думай, что твои родные столь могущественны, - после приветствия это были первые слова, которые он сказал ей. Он держал её руку в своей. - Ренесми, план похищения составил не я, а похитивший тебя Арвид. Вдали от этого пьянящего запаха его мысли обретают стройность. Он безумен, но отнюдь не глуп. Поэтому Элис не увидит меня, плетущего козни - их плетёт другой, неизвестный ей тип. Я лишь подтолкнул его. Она не сможет отслеживать его решения, так как не знает о его существовании. Следить за давно исчезнувшим с вашего горизонта Алистером ей в голову не придёт. А тебя, полукровку, она и вовсе не улавливает в своих видениях. Надо же, какие мысли! Твои друзья отныне не страшны моему клану. Возможно, Элис и видела что-то неясное в своих видениях - мы не сидели, сложа руки. Я знаю, как обходить её дар. Да ты и сама знаешь о её слабостях. Ты умная девочка.
Тут он одарил её тем взглядом, которым взрослые часто одаривают не по годам смышлёных детей. Неприятно было встречать такой взгляд от него. Не имеет права так смотреть тот, кто приказал её похитить и отдать в плен ненормальному дереву.
- Напрасно не ругай это дерево, девочка. Ты попалась в руки... лапы... - он рассмеялся. - в ветви удивительному растению. Это одно из редчайших растений на земле - йогтх. Хотя с другим редчайшим растением ты познакомилась ещё раньше: напиток, который выплеснул тебе в лицо Арвид - это настойка на корнях кройхана. Когда-то в древности кройханы росли на земле в избытке, но даже я не застал эти времена. А люди и вовсе забыли даже память об этих исполинах. Между тем, шелест листьев кройхана и напиток из его корней или листьев давали людям успокоение, - тут Аро бросил взляд на разомлевшего бирюка, которого он назвал Арвидом. - А запах кройхана отпугивал так называемую нечисть. Вампиров, оборотней, троллей, - пояснил он.
- Всеведающий, - благоговейно пролепетал Арвид, не отлепляясь от ствола одного из редчайших растений.
- Когда кройханы исчезли, люди со временем стали приписывать их свойства осинам. Что они нашли общего у этих деревьев, я сказать затрудняюсь. У меня рос один когда-то и я так и не обнаружил у него ничего общего с осиной. Зато не так давно, ещё до твоего похищения, обнаружил, как настойка кройхана действует на дампира. Для вампиров она болезненна, для человека благотворна, а дампиров просто усыпляет. И вред, и польза в одном флаконе. То есть в термосе.
«Что вы от меня хотите? Что вы от меня хотите?» - про себя повторяла Ренесми, хотя отлично помнила, что Аро читает мысли через прикосновение. Он не касался её. Не хотел отвлекаться на неинтересные ему просьбы о пощаде?
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Какое отношение к йогтху имеешь ты? Прости, милая, - он выждал небольшую, но мучительную паузу и продолжил: - Мне придётся вывалить на тебя ещё больше информации. Не совсем приятной. Хотя запах йогтха действует на твои мыслительные способности не лучшим образом. Увы, дампиры слабее вампиров и в этом отношении.
Какая же зловещая манера у него - делать короткие выразительные паузы в разговоре!
- Я хочу провести эксперимент, - продолжал вещать глава Вольтури. – С тобой. И с ним, - он глазами указал ужаснувшейся Ренесми на дерево. – Видишь ли, йогтх – наш с тобой растительный собрат. Он пьёт кровь людей. Вижу, ты догадалась, что он также может полакомиться и дампиром. Но я вовсе не горю желанием скормить тебя какому-то растению, пусть и столь любопытному. Вообще-то, он уже пробовал кровь дампиров. Помнишь того юношу, Науэля? Я знаю, вы с ним сдружились. Не волнуйся, с ним всё в порядке. Я скормил дереву пару его сестрёнок. Йогтх выпил их кровь. Хотя я собирался просто проверить одну свою догадку.
Ренесми уже некоторое время исступлённо мычала «Не надо!» из-под кляпа.
- Потерпи! – с неожиданной суровостью сказал ей Аро. – Я ещё не закончил. Ты хочешь знать, что тебе, возможно, уготовано? Так вот. Ещё до того как я разузнал от Науэля местоположение его сестёр – самого его трогать не хотелось, так как вы могли узнать раньше времени – я приказал схватить Алистера. Я считал, что он может мне пригодится, так как, с одной стороны, связан с вами, Калленами, но, с другой стороны, избегал вас после той неудачной для Вольтури кампании. Однако он ничего не сумел сообщить мне, ничего нового, и мне пришло в голову отправить его к моему йогтху. Разумеется, ничего не случилось, ведь у столь давно обращённого вампира крови нет. После йогтха Алистер отправился в подземелье замка. Но моя интуиция, толкнувшая Алистера в объятия йогтха, не подвела меня. Пообщавшись с Алистером, я обнаружил в нём перемену. Он стал каким-то другим. И раньше не страдал отсутствием эгоизма, но всё же у него были привязанности, в том числе, и к Карлайлу. Теперь их не было. Маркус и Челси это подтвердили, если знаешь, они такие вещи чувствуют. Поменялся его образ мыслей, он стал ещё более отточенный. Даже его дар усилился, словно Алистера уже ничего не отвлекало от той тяги, которую он ощущает к объекту поиска. Возник парадокс: Алистер отныне думал лишь о своих интересах, но как таковых интересов у него уже не было. Разве что инстинкт самосохранения. Арвид очень удачно называет Алистера – железный. Теперь наш старый знакомый внутри абсолютно такой же, как и снаружи – холодный и несгибаемый. Выгодно отличается от своей прежней, несколько мятущейся натуры.
«Папа, папа, где ты? Спаси меня!»
Аро некоторое время назад положил ладонь на кисть девочки, поэтому уже мог читать её мысли.
- Папы поблизости нет, он тебя не услышит, - без всякого ложного сочувствия сообщил он Несси. – Он бы не приблизился на то расстояние, на котором может прочесть наши мысли, без моего ведома. – Деметрий отменный сторож. Не зря свой хлеб ест. Я хотел сказать, не зря пьёт чужую кровь.
- С йотгхом тоже начали происходить изменения, - продолжил свой зловещий рассказ Аро. - Знай же, моя дорогая, что это дерево имеет свой собственный разум. Я слышу его мысли, они отличаются от мыслей вампира или человека, менее внятные, более странные... Да, кто бы говорил о странностях, но не я, - со смехом согласился Аро. - Нет, дерево думает ни на одном из человеческих языков, но каким-то образом я всё же улавливаю его рассуждения. Они похожи на мысли двуногих существ так же, как туман или дым похож на твёрдые предметы. Так вот. После того, как йогтх попытался выпить из Алистера его давно высохшую кровь, в дереве произошли изменения. Сознание моего питомца стало напоминать сознание человека, а то, что я читал, прикоснувшись к его стволу - более осмысленным. Но я быстро понял, что часть мыслей уже принадлежала не дереву. Это были мысли Алистера. Прежнего Алистера. Часть его личности переместилась туда, - вампир указал на сероватый ствол, с которым по-прежнему обнимался бирюк Арвид. - Йогтх всё-таки не упустил своего, хоть что-то да взял. Личность! Галлоны крови не были бы драгоценнее этого.
Ренесми слушала, ужасалась, но в то же время ей приходили в голову и другие мысли. Например, о том, какие страшно ласковые глаза у Аро. Эта ласковость - не от доброты. От равнодушия. Оказывается, бывает и так. Если ничего не волнует, почему бы не быть ласковым? У него же всё хорошо.
Аро не обращал внимания на эти мысли.
- История Арвида тоже заслуживает внимания. Нет, она будет последней. Думаешь, почему Арвидн прислушивается к тому, что происходит под корой йогтха? Он тоже его жертва. Знаю, знаю, он тебе уже кое-что рассказал. Однажды, уже после того, как я познакомил Алистера со своим любимцем, в замке случился небывалый наплыв туристов. Да, Хайди неплохо всё устроила с этой ярмаркой. Излишки от трапезы у нас остаются редко и обычно мы отправляем их в подземелье ждать своего часа. Но в тот раз я решил побаловать его, - Аро снова указал на дерево. - Так-то ему достаются лишь остатки крови с нашего обеда либо, в очень редких случаях, какой-нибудь человеческий сброд, который и в рот-то взять противно - из тех, в которых химии едва ли не больше, чем крови. Бедное растение, все его цветы почти никогда не бывают алыми. Заалеть их полностью способен заставить лишь взрослый человек, оказавшийся в их полном распоряжении. Я знал об этом и думал, что Арвиду мой йогтх будет несказанно рад и опустошит его до капли. Но нет. Йогтх привычно присасывался то одним, то другим соцветием ко рту выделенной ему жертвы, но крови так и не испил. Я недолго гадал, в чём дело. Нескольких прикосновений к растению и к человеку - и я всё понял. Йогтх забрал и Арвид. То, что сейчас находится в этом теле, - владыка кивнул на оборванца, - жалкие остатки от его прежней личности.
Ренесми смотела то на Аро, то на Арвида. Его терзали страшные сомнения. Неужели этот вольтеррский горлум так тянется к дереву, потому что чувствует?..
- Ты права, - Аро прочитал мысли девочки ещё до того, как они успели полностью сформироваться. - Арвид, вне всякого сомнения, чувствует, что его душа теперь принадлежит не ему, но тянется к ней по привычке. Да! Душа! Я пришёл к выводу, что дерево забирает именно душу. Скорее всего, в душе заключается наша индивидуальность. Те, кто души лишился, становится обезличенным.
Он потрогал платочек, которым Арвид повязал одну из ветвей.
- Меня интересовал вопрос, почему же Алистер вышел таким железным, в то время как Арвид стал столь жалким созданием? Не думаю, что дело в индивидуальных особенностях каждого из них. Скорее всего, тут вот что: человек без души становится ущербным, как всякая часть без целого. А вот вампир без души становится идеальным. Собранным, целеустремлённым, нацеленным на выживание в этом мире, не ведающий никаких чувств, не отвлекающийся на прежнее, человеческое. Думаю, вампиры и должны быть такими. Но наличие души делает нас похожими на людей. Разумеется, я этому рад. Кому захочется быть таким, как Алистер? Я признаю его совершенство, в нём отныне нет никаких слабостей, кроме тяги к йогтху - вампиры тоже питают привязанность к собственной душе. Но идеал - это скучно.
О, это не так важно, - отозвался старейшина на немой вопрос девочки. - Арвид лишился вместе с душой и рассудка, поэтому решил, что вампиры - это такие люди, с железной кожей и таким же сердцем. При этом он отлично помнит всё, что знал о вампирах до встречи со мной. Безумие - это всегда странно, моя милая. Зачем искать логику у душевнобольного? Душевнобольной - значит, сумасшедший. В древности люди связывали сумасшествие с душой. Как видишь, они были правы. Да, это тоже, конечно, - согласился Аро с Несси, которая подумала, что Арвид мог свихнуться от всего пережитого, а не только от потери души.
- Безумие Арвида позволило мне использовать его в своих целях. Я слышу его душу, когда прикасаюсь к стволу йогтха. Я стал связующим звеном между ней и Арвидом. Говорю ему, что услышал от дерева, а он узнаёт в этих словах свои прежние чаяния. Он не понимает толком, что происходит, но тянется к йогтху, а меня зовёт всеведающим. Однако похищать ребёнка он поначалу отказался. В некоторых людей мораль вбита прочнее, чем душа. Но я убедил его, что ты тоже железная и должна быть со мной. Почему неправда? Ты дочь вампиров, железных.
- Я уже говорил, что йогтх убил парочку таких, как ты. Почему не тронув человека. он полакомися дампирами? Кто знает. Насколько я понял, он выбирает. Выбирает, с кем и как ему поступить. Понравится твоя кровь - выпьет её. Понравится душа - заберёт душу. Между прочим... - Аро вытер с лица Ренесми слёзы и продолжил, - Йогтх не пьёт кровь у Арвида. Я даже пробовал не кормить его кровью какое-то время, но Арвида он так и не выпил.
Ласковые и равнодушные глаза встретились с полными слёз глазами ребёнка.
- Мне стало интересно, что в тебе лучше - твоя великолепная кровь (ты вся в мамочку, дитя) или твоя невинная душа? - Аро поднялся. - Ну а если, удовлетворив своё любопытство, я убью целое стадо зайцев одновременно, то это будет весьма неплохо.
"То есть, заодно отомстите моим родным? И покажите их друзьям, что нельзя идти против Вольтури?"
Аро уже не касался Ренесми, поэтому не услышал эту её мысль. Но даже если бы рот девочки не был закрыт кляпом, она бы не смогла ничего сказать слух. Она просто забыла о том, что можно говорить.
- Есть хорошая новость, - сообщил ей Аро напоследок, без всякой видимой издёвки. - Если йогтх заберёт твою душу, твоё тело окажется на свободе. Я отпущу тебя. Мой слуга Ксейвр сотрёт твою память, поэтому твой отец ничего не прочтёт в твоих мыслях. Ты не будешь помнить о том, что здесь произошло, но будешь скучать по своей душе. Тебя будет тянуть к ней. Мы уже это проходили. И Алистеру, и этому чудику стирали память и увозили далеко от замка. Но оба они возвращались в Вольтерру, - Аро взглянул на своё дерево. - Полагаю, что мы теперь от них не отвяжемся. И ты вернёшься. Лишившись души, ты будешь принадлежать дереву, а дерево принадлежит мне. Знаешь выражение "вассал моего вассала не мой вассал"? Забудь его. Впрочем, ты о многом забудешь совсем скоро, - и, словно в утешение, он добавил, - Если, конечно, йогтх тебя просто не убьёт.
Он улыбнулся Ренесми - в других обстоятельствах она сочла бы эту улыбку ослепительной.
- Есть в жизни вещи сладостнее, чем любая песнь крови!
Затем он вплотную подошёл к стволу дерева, вокруг которого обвился Арвид. Аро отстранил "бездушного" человека от ствола. Лицо и шея Арвида буквально отодрались с кровью от дерева, а одна рука... Одна его рука на полкисти вросла в ствол. Увидев это, Ренесми наконец подала голос: слабо и глухо застонала.
На лице у владыке возникло выражение, которое всегда бывает у тех, кто обнаружил нечто крайне любопытное.
- Ну надо же, - сказал владыка. Это были его последние слова, обращённые к Ренесми.
***
Ренесми шла по дороге. Навстречу ей неслась её семья.
Встреча, обьятия, поцелуи. Расспросы.
- Я ничего не помню.
***
Где это я? Почему так темно? Аро... что он говорил? Я не чувствую тела... Я словно зависла в пустоте. Нет ни запахов, ни звуков ни проблеска света.
Ничего.
Но кто-то - есть.
Порви там всех))) *в хорошем смысле*))
)